Госпожа Болен попятилась.
— Я думала, тебе надо просто помахать руками, и всё… — испуганно пролепетала она.
— А вот это помогает, — кивнула Тиффани. — Только в руках должна быть щётка.
Когда с полом было покончено, она вычистила под раковиной. Потом вынула всё из кухонных шкафчиков, вымыла полки и поставила на место. Отчистила до блеска стол, перевернула его и стала мыть с той стороны. Она вымыла даже нижние поверхности ножек. Тут госпожа Болен наконец поняла: такая уборка делается не просто из любви к чистоте, — и вышла из кухни, чтобы заняться домашними делами где-нибудь ещё.
И была права. Матушка Ветровоск однажды сказала: если хочешь высоко держать голову, ноги твои должны твёрдо стоять на земле. А для этого лучше всего помыть полы, наколоть дров, постирать что-нибудь или, скажем, заняться сырами — все эти дела помогают оставаться на земле, напоминают тебе, что в этом мире настоящее, а что нет. К тому же, пока руки работают, голова остаётся свободна и может спокойно разложить мысли по полочкам.
Грозит ли Зимовей Тиффани дома? Грозит ли он её дому?
Рано или поздно они встретятся вновь. Ей придётся вновь противостоять этому снеговику, который решил, будто он человек, снеговику всесокрушающему, как лавина. Магия лишь задержит его и разозлит. Обычное оружие против него бесполезно, а необычного у Тиффани немного…
Аннаграмма одолела Зимовея, обрушив на него свою злость. Тиффани и хотела бы так же сильно разозлиться, да не могла. Кстати, надо будет потом сказать Аннаграмме спасибо. По крайней мере, дела у неё теперь точно пойдут на лад. Ведь люди видели, как она превратилась в визжащую зелёную тварь. Такую ведьму они зауважают. А если у тебя есть уважение, у тебя есть всё.
И надо будет ещё повидаться сегодня с Роландом, пока не стемнело. Тиффани не знала, что ему сказать. Но и он тоже не будет знать, что сказать, так что всё в порядке. Они могли часами проводить время вместе, не зная, что сказать. Он, наверное, в замке. «Интересно, что он сейчас делает?» — подумала Тиффани, протирая сиденье стула снизу.
Кто-то громко колотил в дверь арсенала. Ох уж эти тётки… Дверь — крепче некуда, четыре слоя дубовых досок и железа, а они всё равно умудряются стучать так, что уши лопаются.
— Мы не потерпим подобного непослушания! — крикнула тётя Данута.
Словно в ответ ей из-за двери донёсся лязг.
— Чем ты там занят? Сражаешься?
— Нет, пишу сонату для флейты! — рявкнул в ответ Роланд.
Что-то тяжёлое ударило в дверь.
Тётя Данута собралась с силами. В общих чертах она напоминала мисс Тик, с той разницей, что с лица её не сходило обиженное выражение, а с губ в любую минуту мог хлынуть поток упрёков.