– Это врач посоветовал ему не навещать меня? – спросил он. – Сказал, что мне нужен покой? Это врач так сказал?
Он ждал от меня ответа, но я молчала. Потому что не хотела, чтобы он злился. Но он все равно разозлился, хотя я молчала, и сказал: «Ты не знаешь, о чем говоришь. Мой отец занят. Ему нужно управлять компанией, а не сидеть здесь в больнице без дела». Себастиан несколько раз повторил, что его отец занят, и что я должна это понять, а я продолжала молчать, потому что оба мы знали, что это неправда.
Клаес был бы здесь, если бы это случилось с твоим братом, думала я, но свои мысли не озвучивала. Потому что брат Себастиана не стал бы убивать себя. Лукас был образцовым сыном.
Но потом у меня все-таки вырвалось, что Клаес должен был быть здесь, что все нормальные отцы так делают и что он поступает неправильно. И Себастиан пришел в ярость. Но у него не было сил кричать. Вместо этого он плакал. «Папа не такой, как все», – прошептал он умоляющим голосом, вынуждая меня согласиться, и больше ничего не говорил, а я не хотела его расстраивать.
Мы заговорили о его маме.
– Они не смогли с ней связаться. Я просил их. И не думаю, что папа ей позвонит. Не по такому поводу.
– Но почему? – спросила я. – Почему бы ему ей не позвонить? Почему вы никогда не видитесь? Почему она вас бросила?
На этот раз Себастиан остался спокойным.
– Я не знаю, почему она нас бросила, – сказал он. – Папа говорит, что это он ее выставил, но иногда мне кажется, что она сама ушла. Не знаю, хотела ли она взять нас с собой или нет, но Лукас не хотел переезжать, и я тоже отказался, и папа никогда бы не позволил ей…
Голос у него срывался.
– Лукас позвонил вчера. Два раза. Думаю, если это мама бросила отца, то он не дал бы ей встречаться с нами. Никогда. Папа не выносит, когда ему перечат, а мама…
Я вытерла ему рот и нос туалетной бумагой и прошептала: «Продолжай», но он только плакал, а выплакавшись, сказал:
– Я не похож на маму. Папа всегда говорит, что я ее копия, но я ненавижу ее, мы совсем непохожи, она идиотка. Мне плевать, сама она ушла или нет, но она совершенно никчемная. Лукас тоже так говорит. Что она безнадежна.
На это я ничего не сказала.
Его родителей не было с ним. Его успешный братец Лукас осмеливался звонить только, когда Клаеса не было рядом. Только я одна пришла в больницу. Я тоже причинила ему боль, но мы об этом не говорили. Это был пустяк, это было не важно, и, когда я прошептала «прости», он сказал «ничего страшного, это все не важно, теперь ты здесь». Я его поцеловала, он поцеловал меня в ответ и сунул руку мне под кофту. Он обнимал меня за шею и целовал снова и снова, говоря, что не может без меня жить, что умрет без меня.