Урок начался, а Себастиана все не было видно. Мы с Амандой вошли в класс и сели на наши обычные места. Кристер не спрашивал, что мы делали летом. Правила школы запрещали задавать такие вопросы. Так что никаких сочинений в стиле «Как я провел лето», потому что у некоторых семей не было денег на отпуск и они могли решить, что они отщепенцы. Все дети должны были чувствовать себя равноправными членами общества. Никто не должен быть чужим или другим. Это худшее, что может случиться со школьником. Это и автомат с газировкой в школьной столовке.
Родители и учителя обожают бессмысленные клише, которые помогают им создать имидж заботливых и ответственных взрослых. Но мы и без этого вопроса были в курсе, кто и где провел лето.
Кристер приложил все усилия, чтобы найти другой предмет для беседы. Он не стал комментировать загар Аманды, дреды Алис («Боже, это мама меня заставила, вечером я от них избавлюсь»), сломанную руку Якоба (которую он сломал, катаясь на водных лыжах, все это знали, даже Кристер).
И он не стал комментировать то обстоятельство, что София скинула за лето двадцать килограмм, хотя все его мысли по этому поводу были написаны у него на лице. Учитель говорил обо всем, кроме этого. Спрашивал, прочитали ли мы «какую-нибудь интересную книгу». Самир, единственный, был в состоянии ответить на этот вопрос. Выпрямив спину, он назвал аж три книги. Кристер сделал вид, что знает, о каких книгах речь, но больше ничего не спрашивал, так что полагаю, никогда о них и не слыхал.
– Ты всего три книги за лето прочитал? – поинтересовалась я с иронией.
Самир криво улыбнулся. Он всегда так делал, когда я над ним подшучивала. И запустил руку в густые волосы. Иногда он накручивал локон на палец, когда о чем-то думал. Мне казалось, что у него палец отсохнет в такой неудобной позе. Я улыбнулась. Мы с Самиром всегда так себя вели: ссорились, спорили, обсуждали, смеялись. Я была рада, что после каникул ничего не изменилось.
– Конечно, нет, – ответил он. – Я только назвал три самые лучшие. Чтобы дать тебе возможность рассказать, как ты провела лето…
– Никаких книжек про лошадей или про месячные, если ты об этом.
– Но ты читала что-то про подростков, умирающих от рака, которые втюрились друг в друга?
Аманда вздрогнула, как от электрического тока.
– Я тоже читала! – воскликнула она. – Ужасно грустная книга. Никогда столько не плакала в моей жизни.
Мы с Самиром переглянулись. Мы знали, что Аманда не читала книгу. Она только видела кино. Но мы ничего не сказали. И тут в классе появился Себастиан. Странно опаздывать на урок в первый день учебного года. Так нам показалось тогда. Через пару недель мы уже находили странным, если он появлялся вовремя.