Они пришли - и то был первый день теперешнего мира.
Они расползлись по миру с холодным чуждым безразличием. Они были гуманоидами, но не людьми - тонкорукие и тонконогие, с раздутыми, как у насекомых, телами, их безволосые головы были совершенно гладкими, если не считать разреза рта и прямоугольных желтых фасеточных глаз. И остатки человеческой расы разбежались и попрятались, завывая от ужаса.
Но не все. Некоторые смельчаки попытались изучить чужаков, войти с ними в контакт. Но не преуспели в этом. Стало ясно, что человек, который подойдет слишком близко к чужакам, пусть даже и случайно - это уже мертвый человек. У чужаков были полые металлические палки, из которых извергались малиновые лучи огромной энергии. Они направляли свое оружие на людей так же небрежно, как люди мимоходом убивали мух.
Каким-то образом остатки человеческой расы собрали свое мужество, раздобыли немного оружия из остатков своей цивилизации и восстали против чужаков. Их мятеж продолжался лишь несколько дней. При первых признаках сопротивления корабли чужаков поднялись в воздух. Человеческое оружие было бессильно против их металлических корпусов, а на кораблях оказались более мощные источники энергетических лучей. Холодно, методично чужаки уничтожали человечество.
Ни одно человеческое поселение не убереглось от убийственных лучей. Даже выжженные руины старых городов были сожжены вновь, бесследно расплавлены. И во второй раз мир оказался опутанным пламенем, и человечество сгорело в нем.
Чужаки высылали свои странные создания с крыльями летучих мышей на разведку - те вынюхивали, где скрываются мятежники, чтобы продолжить бойню. И в конце концов уцелели лишь немногие - может быть, всего несколько тысяч во всем мире - скрывшись в те районы, где девственная природа, которой они некогда избегали, теперь предлагала им убежище.
Там они и остались, так как чужаки после своей тотальной победы не стали преследовать нескольких выживших. Таким образом, перед лицом столь подавляющего превосходства чужаков, их холодной кровожадности, что-то исчезло из души человечества.
Немногие все еще в тайне лелеяли в душе ненависть, но то была пустая, бессильная ненависть, порожденная ужасом и безнадежностью. Гордость, мужество, дух мятежа, надежда - все это исчезло из сердца человечества. Не осталось ничего, кроме слепого животного инстинкта самосохранения.
И все же они выжили, прожили годы и поколения. Они жили в неуютном, примитивном существовании с дикой природой, вернувшись к образу жизни своих диких предков. А девственная природа восстановила себя, вновь привольно раскинувшись по лику земли, укрыв и похоронив страшные шрамы двух опустошений.