За крайней левой дверью оказалась кухня, за остальными — комнаты. Рядом с кухней — просторная гостиная, «зала», пояснила Ирина Матвеевна. Остальные комнаты оказались практически одинаковыми по размеру, небольшими, в каждой — по одному окошку. Мебели почти не было, только в комнате напротив — кровать, тумбочка и шифоньер, в «зале» — низкий столик с телевизором и диван, в кухне — обеденный стол и три стула, несколько шкафчиков, рабочий стол для готовки, плита, маленький допотопный холодильник да белая раковина.
В коридорчике висело большое овальное зеркало.
— Ирина Матвеевна, я смотрю, на кухне кран. В доме есть вода?
— Да, Верочка. На участке собственная скважина, ваш дед провел воду прямо в дом и баню. Очень удобно! Он был строителем. Вы, наверное, знаете.
Вера ничего про деда не знала. Равно как и про бабушку, и про отца. Она неопределенно промычала что-то в ответ и стала осматриваться дальше.
— Ирина Матвеевна, это вы приглядывали за домом?
— Простите? — не поняла та.
— Здесь очень ухоженно, — пояснила Вера. — В заброшенных домах всюду паутина, грязь, а здесь и окна чистые, и полы. Это вы прибрались?
— Нет, Верочка. Сюда никто не заходил последние семнадцать лет, почти с самой смерти Валентины Андреевны, вашей бабушки. Чудесная была женщина, мы с ней дружили.
Вера недоверчиво уставилась на Ирину Матвеевну.
— Вы серьезно? Семнадцать лет? Но это невозможно!
Пожилая женщина, не переступая порога, стояла в сенях и смотрела на Веру. Ей показалось, соседка хотела что-то сказать. Но передумала.
— Вы устраивайтесь, Верочка. У вас есть что покушать? Если нет, приходите ко мне на ужин. И вообще приходите. Я живу в коричневом доме с зеленой крышей. Не буду вам мешать. — И она быстро ретировалась, словно опасаясь расспросов.
Вера осталась одна. Остаток дня прошел в домашних хлопотах: она умылась, разобрала сумку и пакеты, повесила вещи в шкаф в комнате напротив, которую решила сделать спальней. Прошлась по всему дому, заглядывая в каждый угол.
Зашла в баню, решив спросить попозже у Ирины Матвеевны, как ее топить. Там тоже было свежо и чистенько, готово к помывке или стирке. Ковши, тазики, даже пара веников на веревке под потолком. Чудеса, да и только.
Вера на скорую руку приготовила себе ужин. Благо посуда нашлась, в том числе кастрюли, сковородки, чайник. Все, разумеется, кристальной чистоты. Вода из крана текла не ржавая, прозрачная, хотя и тонкой струйкой.
Завтра надо в магазин сходить, решила Вера. Помыла посуду и аккуратно придвинула стул к столу.
Ужасно хотелось спать: день выдался невероятно длинный, нервный, трудный. Она настолько устала, что даже о Марате не думалось. Застелив кровать постельным бельем в яркую разноцветную клетку, Вера с наслаждением потянулась всем телом и подумала: «На новом месте приснись жених невесте». Грустно усмехнулась и заснула, прежде чем усмешка сошла с губ.