Тогда я услышала его удаляющиеся шаги, и моя паника вернулась.
Издалека он сказал:
- Сара, я скоро вернусь. Они должны знать, что ты, наконец, пришла в себя. Не говори ни с кем. - Со вздохом он добавил, - Мы не хотим повредить твои голосовые связки.
Они? Кто должен знать? Врачи и медсестры?
Очевидно, я была на больничной койке. Как только я услышала щелчок закрывающейся двери, то села и прислушалась к происходящему вокруг. Убедившись, что была действительно одна, я снова прикоснулась к мягкой повязке, которая надежно закрывала мои глаза. Исследуя пальцами повязку, я обнаружила, что та полностью окутывала всю окружность головы, а под мягким материалом были твердые купола, которые покрывали оба века.
Мои глаза могли уже быть излечены. Как кто-то еще мог знать, видела ли я? Поскольку желание удалить повязку усилилось, в моей голове прозвучало слово «повиновение», и я опустила руки. Джейкоб сказал, что мои голосовые связки и глаза были повреждены в результате несчастного случая. Когда я двигалась, боль говорила мне, что он был прав насчет аварии. У меня, вероятно, было больше повреждений, чем он сказал. Я начала анализировать: ребра болели больше всего, но боль в левой ноге была второй по силе. Исследуя под одеялом, я нашла край чего-то твердого, гипс.
Я вздохнула и позволила своей голове упасть на подушку. Всех этих открытий было слишком много. Все казалось незнакомым. Все казалось неправильным.
Мои потрескавшиеся губы, а также застоявшийся, сухой привкус во рту напомнили мне о влажной губке, которую Джейкоб предложил мне ранее. Прощупывая то, что я не могла видеть, я добралась до боковых перил кровати. Когда я ощупала пространство за ними, я поняла, что что-то было прикреплено к моей правой руке. Капельница? Кроме этого я нашла только воздух. Мои плечи резко опустились, и я спрятала внезапно похолодевшие руки под теплым одеялом, и потерла все еще воспаленные кончики пальцев.
Под одеялом на четвертом пальце моей левой руки я нашла кольцо. Хоть я и медленно поворачивала его, оно оставалось одинаково гладким. Я носила обручальное кольцо. Я была замужем. Как я могла быть замужем и не помнить? Я была женой Джейкоба?
Вопросы продолжали прибывать быстрее и неистовее, каждый без ответа, каждый более тревожный, чем предыдущий.
Пока я пыталась вспомнить, звук открывающейся двери вернул меня к настоящему. В комнате послышались шаги, гомон голосов большого количества людей. Хотя ни один из них не говорил непосредственно со мной, я, казалось, была темой разговора. Изо всех сил пытаясь понять продолжающиеся обсуждения, я прислушалась к низкому голосу Джейкоба. Наконец рев снизился до низкого ропота, и затем к тишине, поскольку ожидание заполнило комнату.