- Юля! – к его слезам я была совсем не готова. – Этого… не должно было случиться! Как же так? Как теперь жить дальше?
Кажется, я начала понимать, почему Валерия запретила мне привозить Еву заблаговременно. Не хватало малышке видеть отнюдь не скупые мужские слезы своего сводного брата! Я банально растерялась, продолжая рассеянно гладить его волосы, стараясь не замечать тонкой сети трещин, побежавших по бетону моего личного защитного купола. Черт, мне нельзя сейчас срываться! Только не сейчас, потому как и без того недопустимо много времени потеряно вдали от дочери.
- Так, как и жил до этого. Тут ключевое слово «жить», а не хоронить себя! Пойди умойся, чтобы мать этого не видела! – я не повышала голос, в моем исполнении даже эта установка прозвучала очень ласково и мягко. Самоконтроль сработал, защитное поле возобновилось, оставив после себя усталость и раздражение. – Что это за подростковый эгоизм? Нам всем сейчас тяжело, но ты видел, чтобы мы с твоей матерью катались по полу и рвали на себе волосы?
- Что с ним? – нейтрально спросила Валерия, войдя в комнату. – Я все же несколько беспокоюсь за его моральное состояние. Нестабильное.
- В его же интересах взять себя в руки. Я же сумела? – Лера кивнула, тепло улыбнувшись, наверняка втайне довольная собой и своими методами по психотерапии. Когда Илья вернулся из ванной комнаты, я втайне поразилась произошедшей с ним перемене. Лицо снова замкнулось, будто заледенело, даже пальцы больше не дрожали. Мы пытались поддерживать видимость беседы за ужином, с целью отвлечься от повисшего напряжения, но Илья закрывался от любых моих вопросов, стыдясь своей недавней слабости. Я предпочла показательное равнодушие, почувствовав тонкую грань – если начну его жалеть и успокаивать, он может совсем возненавидеть меня.
- Где моя сестра? – внезапно поинтересовался он, и в зеленых глазах промелькнуло что-то совсем детское, доверчивое и уязвимое.
- Ева скоро приедет, - ответила за меня Валерия. – Ты же останешься?
- На месяц точно, Лер. – Я так и не смогла привыкнуть к этой западной манере называть родителей по именам. После ужина он попрощался, сославшись на усталость после перелета, а мы с Валери посмотрели очередную киноленту, перед тем как отправиться спать.
Утром, в девять часов, мы уже были в приемной нотариальной конторы. Родители Александра не прилетели из Мюнхена, где проживали с 2008 года, из-за пошатнувшегося здоровья, зато родственники побросали все свои дела, слетевшись делить лакомый пирог наследства. Они не присутствовали на похоронах моего мужа. Они даже ни разу не объявили о себе за все то время, что я состояла с ним в браке. Атмосфера в небольшом зале накалилась до такой степени, что даже обаятельная референт растеряла свою грацию и с нетерпением поглядывала на часы.