- Господин Кравицкий на момент своей трагической гибели являлся полноправным собственником закрытого частного клуба Devi-ant, который не попадает под право прямого родственного наследования. – Вот это стало для меня легким шоком. Когда Штейр успел выйти из совместного дела? Или я изначально не понимала всех нюансов функционирования тематического клуба? – Распоряжением покойного данный клуб переходит во владение Юлии Кравицкой, а также… Кравицкого Ильи.
Твою ж б..дь. Я перевела ошарашенный взгляд на пасынка, который выглядел еще более потрясенным, чем я сама. Валерия нахмурилась, услышав имя сына, но сохраняла величественное молчание. Илья прикусил ноготь на большом пальце, качая головой, словно отказываясь верить в услышанное. Повисла неловкая пауза, а я почти физически ощутила волны недоумения и протеста, исходившие от парня.
- Да ну… Я могу отказаться в пользу Юлии Владимировны? Прямо сейчас? Что нужно подписать?
Нотариус переложил стопку бумаг и развел руками:
- Увы, это в данный момент невозможно. Волей погибшего четко указано, что Юлия Кравицкая не имеет права на продажу данного клуба, как и на выкуп вашей доли, Илья Александрович. Прошу, можете ознакомиться.
Я едва не перехватила протянутый документ. Мне тут же передали дубликат.
- Дарственная, - протянула по слогам Валерия, слегка наклонившись к Виктору Андреевичу. Но он отрицательно покачал головой.
- Исключено. Конечно, завещание можно оспорить в суде, хотя бы пункт запрета последующей купли-продажи. – Я скользила невидящим взглядом по строчкам документа. Черт, мне придется его перечитать позже, когда отойду от шока. Клуб? Продолжение традиции? Вето на продажу, прописанное, помимо этого, еще в трех документах? И ладно мне Тема знакома не понаслышке, но при чем здесь Илья? Его же одно название перепугало до икоты. Я даже ощутила изменение настроения Валерии, которая не была согласна с таким поворотом относительно наследства сына.
- Я ничего не понимаю, - Илья потер переносицу, бросив на меня вопросительный взгляд.
- 50 на 50, мы равные совладельцы, все ясно, как божий день. – Я залпом допила остывший эспрессо. – Ну, готов пожаловать в мир черно-красной любви с привкусом боли, партнер?
- У меня есть еще кое-что для вас, Юлия Владимировна, – Виктор подвинул запечатанный конверт с голографическим тиснением по стыку. – Конфиденциально. Этот документ должен вам ответить на многие вопросы.
Моя защитная реакция трансформировалась в язвительную атаку неуместного черного юмора. Повисший на кончике языка сарказм так и остался невысказанным. Его тут же смыла горячая волна боли, отчаяния, горького предательства – как я могу вообще войти в клуб, где… где встретила его первые? В его кабинет, к его бумагам, хранящим отпечатки пальцев… бокалам, тонкого стекла которых касались его губы… креслу, еще помнящему его тело?