Есть женщины, которые врываются в твою жизнь ураганом. Ты этого не понимаешь изначально потому, что они могут притвориться ласкающим бризом. Ты даже приписываешь буйство убивающей стихии себе самому прежде всего потому, что это осознание доставляет тебе удовольствие. Когда ты понимаешь, что полярности сменились, уже очень поздно. Мой природный катаклизм носил имя Юлия. И теперь его разрушающая сила утихла окончательно. Не зря имена ураганов попеременно чередуются – после женского имени новая разрушающая катастрофа будет носить мужское. Символизм во всем, и знаки вокруг нас.
…Дождь бьет в оконное стекло, размывая картину за окном до нового шедевра абстрактной живописи, игра ярких бликов ночного освещения и расплывающейся тьмы. Дождь тоже символизирует собой новый этап. Еще немного, и мой город будет утопать в зеленой листве, в бесконечной череде солнечных дней весеннего возрождения. Все движется по кругу? Никогда это так не соответствовало действительности, как сейчас.
Когда раздался робкий стук в дверь, я даже не повернул головы. Кроме референта Оксаны и, пожалуй, охраны, в здании мэрии в столь позднее время больше никого не осталось.
- Документы, - голос усталый. – Все, как вы просили. Стаховский ждет в приемной.
- Спасибо. Можешь ехать домой, на сегодня ты мне больше не понадобишься. Пригласи его войти и собирайся. – Я допил виски, оставив стакан на подоконнике. Стаховский, нечто среднее между частным детективом, нотариусом и доверенным лицом по щекотливым поручениям, вошел бодрой походкой и с дежурной улыбкой незаменимого теневого референта на лице. Сейчас я ее погашу.
- Дмитрий Валерьевич, у меня полная информация. Это оказалось совсем несложно, несколько дней, чтобы получить данные.
Опускаю пальцы небрежным жестом в карманы пиджака, расслабленный поворот головы с оттенком пренебрежения во взгляде. В моем кабинете и моем городе играют по установленным мною правилам и проявляют какие-либо эмоции только в том случае, если я позволю.
- Пытаешься замолить свои грехи за сокрушительный провал с этой куклой Шарм?
Мне даже не надо смотреть на его лицо. Я и не смотрю, хотя, признаться, забавно было бы наблюдать, как с него слетит спесь незаменимого помощника мэра, в глазах появится растерянность, а натянутая улыбка канет в небытие.
- Но ведь я же…
- Ты поставил меня в неловкое положение перед людьми! – нет, я не повышаю голос ни на тон, констатирую факт с ленивым спокойствием. – Или информация о том, что они с Кравицкой на короткой ноге, прошла мимо тебя? Я полагаю, нет. В чем же тогда дело?