Хуже было с тем, который плескался. Его заметил помощник (назовем его Прошкиным) с соседней лодки и поднял тревогу.
– Бля буду, мужик, негр, вот с такими усами, морской котик, сказал типа «фырк!» и погрузился в районе кормы. Я с корня пирса мочился, а тут… – захлебывался помощник.
– Не «фырк!», а «fuck!» – помрачнел искушенный в языках замкомбрига. – Тревогу играть надо. Точно, американец.
Сказано – сделано. Весь поселок был выдернут из теплых постелей, а матросы – из коек. Затопали сотни ног, обутых в матросские «гады», заскрипели двери оружейных сейфов, защелкали рожки, пристегиваемые к автоматам, начались хождения усиленных патрулей и беготня.
Сообщили на флотилию, те – на флот. Более того – РАЗБУДИЛИ КОМАНДУЮЩЕГО ФЛОТОМ!
Он, в силу должностного положения, позвонил ГЛАВКОМУ. Тот – МИНИСТРУ ОБОРОНЫ! Вооруженные силы страны были приведены в состояние ПОЛНОЙ БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ!
Обстановка в мире была напряженной. Один диверсант мог уничтожить магнитными минами целую бригаду кораблей. Именно это сделал в порту Камрань мой друг Ван, герой Вьетнама. Появление диверсанта в отдаленной базе подводных лодок очень напоминало ответный ход.
Сначала штабисты Главного штаба ВМФ, а затем всех родов и видов Вооруженных Сил, сгрудившись у карт, пытались вникнуть в указания Генерального штаба. Дело было трудным изначально. Дело в том, что в военной доктрине того времени было записано, что войну мы первыми не начнем, но наш удар будет упреждающим. По логике, упредил – значит, ударил первым, то есть первым и начал. Мы в такие дебри военной науки старались не лезть, для этого штабные есть, но и им было трудно с подобной казуистикой. Но военные – люди решительные. Не знаешь, что делать – командуй хоть что-нибудь. Скомандовали.
Взревели моторы самолетов, выруливающих на взлетные полосы, грозно зашевелились башни огромных береговых орудий, крейсера начали сниматься с якоря, а десантные корабли, приняв морскую пехоту и технику, отдали швартовы. Командиры атомных подводных лодок достали из сейфов пакеты с ключами от ядерного оружия и указанием первой цели. Завращались радары дежурных кораблей и береговых постов наблюдения, полетели куда-то вертолеты с пограничниками, залаяли сторожевые собаки на блокпостах, и даже ВОХРа на оружейных складах лихорадочно защелкала затворами, досылая патрон… Военкоматы начали внеплановый призыв «партизан» на сборы. Связисты готовились обеспечить переговоры Президентов.
Супостат, обнаружив нашу активность, проделал то же самое.
В это время на одной из лодок не досчитались штурмана. Сначала подумали, что тот взят в плен в качестве языка иностранным шпионом. Потом вспомнили, что как язык штурман вообще никакой ценности не представляет, и вскрыли дверь его каюты. Он спал, свернувшись калачиком, пьяно и безмятежно. Стеклянная струйка слюны трогательно, как у ребенка, вытекала из приоткрытой пасти на не первой свежести подушку.