– Андрюш, – начал пьяный Василий, – а давай помиримся! Не хочу я с тобой ссору иметь. Нам, Александровичам, надо быть как кулак.
Сказав это, Василий показал всем кулак.
– Если мы вместе, то мы сила, Андрюш! Могучим ударом сокрушим любого, а поодиночке, – говоря это, княжич Василий распустил руку, – просто кисель. Выпью чару за единство!
– За единство!
Княжич Андрей пригубил кубок с вином. Бояре тоже совсем все опьянели и вели себя уже не так чинно, как в начале пира. Все начинали хвастаться своими ратными заслугами. Князь Андрей был одним из немногих трезвых на пиру. Князю было скучно слушать пьяные речи братьев и бояр, и он приметил человека, который сохранял так же, как и он, трезвый рассудок.
Князь Андрей Александрович встал из-за стола и подошёл к нему. Трезвым был крёстный дочери князя, боярин Алексей Перо.
– Чего не пьёшь хмельного, боярин? – спросил его князь Андрей.
– Да не хочу, чтобы наутро голова кружилась, а главное, есть у меня одно подозрение, князь, что может пир этот добром не кончиться.
– Ты о чем вещаешь, боярин?
– А о том, что простые люди княжну Марию бесом считают и гостинцев княжеских не берут. Не ровён час, поднимут восстание, а вся дружина князя пьяна.
– И что делать тогда думаешь, боярин?
– Я сам трезв, и у меня в случае чего есть сотня ратников, которые смогут сдержать народ. А самое главное, князя надо будет увести.
Андрей помолчал и затем сказал уже полушёпотом:
– Сегодня народ не поднимет восстания, так как тот, кто подбивает их на это, должен быть здесь. Кто, не ведаю, но точно знаю, что здесь. Ты смотри, боярин, чтобы никто из пирующих к себе не ушёл. А коли пытаться начнёт, то скажи, что тебе князь Дмитрий велел его на ночь оставить.
Андрей понимал, что в своё время возникший ниоткуда слух о бесплодии княгини Анны Мстиславовны теперь едва ли умрёт. Разумеется, кто-то из бояр постарается воспользоваться этим. Основной целью этого боярина должно быть подложить под князя свою дочку, отправив в монастырь Анну Мстиславовну.
Сразу после крещения княжны Марии Дмитрий Александрович и Василий попрощались с братьями Андреем и Даниилом и повели рать в поход. Дмитрий вывел своих воинов на неделю позже, чем договаривались, и поэтому вынужден был спешить.
Покинув стены Переславля, он словно ожил. Город давил на него, и князь Дмитрий не мог быть там самим собой. Сейчас же всё было по-другому. Его рать двигалась по снежной дороге, а он вместе с братом Василием неустанно объезжал своих ратников. С кем-то он обменивался приветливым словом, а кого-то ругал.