зажмурил глаза от страха, Марся и остальные тихо выматерились.
– Боренька, – очень нехорошим тоном, очень, процедил сквозь зубы Зимин, – выйди из строя. Сделай мне одолжение…
Борька, чуть помедлив, вышел.
– Киса, займись им, – велел Петрович.
– Прощай, Боря, – зашептал Коваль. – Ты был верным товарищем. Память о тебе навсегда останется в наших сердцах…
Зяма испуганно обернулся. В этот момент к Борьке подлетел Киса, шабаркнул ему в ухо, схватил заваливающегося Боряна за грудки и потащил куда-то в сторону. А к нам подошел Шуровкин.
– Трофимов, кто этот клоун?
– Майор Зеймович. Второй медик группы. Зачислен в состав после выпуска из школы, – бодро отрапортовал я.
– Еврей?
– Так точно, товарищ полковник. Махровый. Но врач грамотный.
– Это его проблемы… Что, «Уральцы», выжили, – констатировал Карп. – В званиях выросли. И «Закат» выжил. А почему Бойченко только подпол? Коваль, почему такое неравенство? У Трофимова все, как один, майоры.
– Петрович не разрешает ему полкана вешать. Говорит два полковника на одну группу слишком жирно.
Шуровкин обернулся на Зимина, что-то пробурчал и переключился на «Север»:
– Загребин, старшие вас не обижают?
– Никак нет, товарищ полковник!
– Ну, добро. Значит, так, практику у ваших групп буду вести я. Теорию будет вести тот товарищ в балаклаве. Поэтому…
Что именно «поэтому» мы не узнали. Киса притащил Зяму. Тем же манером: в полусознательном состоянии, с фонарем под вторым глазом.
– Ильдар, забери это…
Ильдар взвалил Борьку на себя и утащил в глубину строя.
– Да, – протянул Карп. – Тяжко еврею будет…
Как в воду глядел…
Погружение в учебный процесс было полным. До обеда нам читали теорию, читал тот самый неизвестный препод в балаклаве. После обеда – отработка на практике. Нам выдали форму САСовцев, оружие и снарягу. Команды отдавались только на английском с использованием их сленга. Нас учили стрелять, как британцы, передвигаться, как британцы, даже думать, как они. Все поражения подразделений САС были разобраны нами до мелочей. Все успешные операции англичан были разложены нашими преподами на атомы, после чего воспроизведены нами на полигоне. Через две недели я ненавидел британцев всеми фибрами своей души. Наша десантура готова была рвать их голыми руками. Нас задрали ими до самого «нихачу».
Как Карп и обещал, практические занятия у выпускников «Валгаллы» проводил лично он. Дрючил он нас безостановочно. Больше всех доставалось Борьке. Карп заявил, что сделает из Зямы настоящего Боевого Еврея. Выглядело это так:
– Приступаем к отработке «англицкого» бега с полной загрузкой. Доброволец МакЗеймович, выйти из строя…