– Вы сразу это поняли?
– Да, Саша, – вздохнул он. – Это – ваша единственная ошибка. А в остальном, вы – умницы. Пошли к Одину.
Один пробежал глазами по рапорту и, не задав ни единого вопроса, наложил резолюцию об отчислении.
Приказ зачитали вечером, а ночью Семенов сбежал. В принципе, сбежать из «Валгаллы» не составляло большого труда. Территория почти не охранялась, забор только для красоты, проверяли только машины, въезжающие на территорию.
Факт дезертирства был выявлен на утренней поверке. Начальство пребывало в растерянности: такого не было никогда. Нашу группу в экстренном порядке опросили, после чего отправили на поиск беглеца. Мы убыли вместе с Кисой и Тунгусом, снаряженными «по войне». При этом поиск осуществляли мы, преподы только контролировали. Через два часа поиска стало понятно, что Семенов решил схитрить: он заложил круг и вернулся к школе. Мы разделились. Одна часть пошла по следу, вторая вернулась обратно и начала прочесывать окрестности. Беглеца нашли через четыре часа. Пройдя очередную опушку, все замерли. Синхронно присели, начали осматриваться. Схрон Игоря обнаружился почти сразу.
– Игорян, выходи, – крикнул я. – Мы знаем, где ты.
Реакции не последовало.
Я вскинул автомат и сделал два одиночных, вплотную к его лежке.
– Считаю до трех. Потом бью на поражение.
И он встал. Грязный, уставший, злой.
– Стволы в землю, – приказал Киса и направился к беглецу. Спокойно подошел, надел на него наручники и повел в школу.
Один приговорил его к году штрафбата без права на амнистию. А мы убыли на войну без одного врача. Именно поэтому очень скоро в нашем подразделении появился русский еврей Борька Зеймович.
А теперь мои пилюлькины где-то сцепились с выжившим, как оказалось. Семеновым.
– Давай подробности, – потребовал я у Ильдара.
– Командир, – встрял Борька, – давай лучше я. Ибо сила моего орального искусства…
– Ораторского, – автоматически поправил я.
– И его тоже, – кивнул Зяма, – гораздо выше, чем у потомка Батыя и Мамая.
– Ну, попробуй.
– Ну, слушай! Поломал Вартанчик твоего двойника. По неосторожности…
– Стоять! – офонарел я. – С этого места поподробнее!
Первые два дня Васятка вел себя тише воды, ниже травы. А на третий освоился и даже пытался разговаривать с бойцами. Парни вели себя с ним корректно, как с душевнобольным. Видимо, эта корректность и сбила капитана с толку. Он решил, что вежливость вызвана его крутостью. Ведь он, как никак, сотрудник Смерша!!!
Свою крутость он решил продемонстрировать Миколе. Заявив, что Брюс Ли по сравнению с ним, детсадовец с отставанием в умственном развитии, он предложил хохлу устроить небольшой спарринг.