– Именно.
– Это часть ритуала?
– Нет. Но людишек ломали в строгой последовательности. Каждое действие убийц в отношении жертвы был строго рассчитано. Действие было выполнено либо в строгом соответствии с книгой, либо результат был в ней описан.
– Инструкция для юного садиста?
– Можно сказать и так.
– «Молот ведьм», – вдруг сорвалось у меня я языка.
– Что? – не понял Полоз. Я не ответил на его вопрос. В моей голове начала выстраиваться мозаика. Убийцы в католических рясах, отсутствие крови у жертв (единственный случай можно назвать случайностью), выжженные кресты на телах и травмы, выполненные в определенной последовательности с применением «классических» орудий пыток. Приплюсуем к этому высказывания различных людей о возрождении инквизиции и получим промежуточный результат.
– Ты хочешь сказать, что на территории Шотландии действует инквизиция!! – прочитал мои мысли Полоз.
– Я хочу сказать, что на это указывает ряд улик. Кто и что действует под их маской, мы не знаем. Кстати, о масках…
Я взял рацию:
– Оскар, ответь Трофимову.
– Слушаю, – отозвался он.
– Ты сделал запрос о движении денежных средств на счетах сект, чьих лидеров убили?
– Так точно.
– Ответ пришел?
– Да. Никаких списаний или переводов неизвестным лицам не произошло. Обычные платежи и поступления.
– А с личных счетов убитых?
– Все как обычно.
– Понял. Спасибо. Отбой.
– И что дальше?
– Будем общаться с нашим бомжиком и думу думать…
В конвойном сидел Пашка Мороз.
– А ты чего оружие не чистишь? – вместо приветствия спросил я.
– Уже почистил, – удивленно ответил он.
– Молодец. Как наш вонючий друг?
– Воняет.
– Спиртное не давали?
– Нет. Марся запретил.
– Молодцы! – похвалил я и пошел общаться с бомжом. Едва я открыл дверь, как мне в нос шибанул весь букет ароматов, источаемых нашим гостем.
– Выходи, – поморщился я. – Тут поговорим.
Энтони сладко потянулся и вышел из камеры.
– Где обещанный виски? – поинтересовался он.
– Для начала разговор, потом выпивка.
– Не вопрос, – радостно согласился Энтони.
– Ты давно обитаешь под стенами церквухи, где мы тебя обнаружили?
– Года два, – почесываясь ответил он.
– Что-то необычное не замечал?
– Нет. Таких заведений по городу больше двадцати штук.
– Ты имеешь ввиду церквей?
– Я имею ввиду сборища фанатиков. Это же не настоящие церкви, а секты! И не просто секты, а тоталитарные!
– Энтони, до того, как ты стал бомжом, кем ты был? – напрягся я от знаний и лексикона задержанного.
– Риэлтором, – вздохнул он.
– А как дошел до жизни такой?
Он засопел.
– Дай выпить, начальник…
– Мы же договорились…
– У меня, – Энтони горько вздохнул, – была семья. Жена и две дочери. Четыре года назад их не стало…