В этот день и произошло то знаменитое собрание, слухи о котором облетели весь мир. Достоверных же сведений в печать просочилось немного, так как журналистов в зале не было — во всяком случае, во второй половине действия. Их выгнали участники собрания, когда события стали развиваться по неожиданному сценарию.
В зале не было ни стола, ни стульев. Была сцена, но на нее никто не вошел — представители власти стояли внизу, перед первым рядом. Слева направо в следующем порядке: вице-премьер страны Илья Клебанов, Главнокомандующий ВМФ адмирал Владимир Куроедов, начальник ВР Российского флота вице-адмирал Валерий Касьянов, бывший губернатор Курской области и друг нашей дивизии Александр Руцкой и губернатор Мурманской области Юрий Евдокимов.
Жестким решительным и несколько монотонным голосом Илья Клебанов докладывает обстановку. Как только он произнес роковую фразу:
— В воскресенье норвежские водолазы начнут работы… Напомню, что в воскресенье уже будет 21 августа, со дня трагедии пройдет 9 дней.
— Почему так поздно? Как не стыдно? — раздался выкрик с места.
— Так вот, — твердо продолжил Клебанов, видимо, надеясь на силовые методы.
Ничего не произошло. Словно мягкий шелест пролетел по залу и все изменил. Это сразу почувствовали все, но внешне ничего не произошло.
Тихо, без всхлипа начала терять сознание девушка в короткой куртке — это Люда Ефремова.
— Мы дали согласие на операцию в понедельник, — продолжает Клебанов. — Со среды до четверга норвежцы перегружали спасательную лодку.
Напомню по числам: понедельник — 15 августа, 17–18 — среда и четверг.
Надежда Павловна Тылик поднялась, словно хотела что-то спросить.
Пытается что-то сказать, но вдруг голос ее срывается на крик и звенит высоким фальцетом:
— Сволочи вы! Я на весь мир скажу, кто вы такие! Она и сказала на весь мир.
— Зачем я его растила? — кричала Надежда. — У вас есть дети? О-о, зачем? К Надежде тянутся руки со всех сторон, ее обнимают десятки людей сразу. Она кричит — и столько в этом крике отчаяния и боли! И тогда медсестра со шприцем прокалывает черную ткань плаща и делает укол женщине. Этот снимок облетел весь мир, газеты писали, что женщине сделали укол наркотика против ее воли. Это верно лишь отчасти: укол был успокоительным.
И тогда зал взорвался. Начался невообразимый хаос. Со всех концов зала к Надежде бегут журналисты, их оказалось много. Как коршуны на легкую добычу, они снимают Надежду крупным планом — со спины, с боков. И шприц — вот сенсационная удача!
Я сама журналист, и я понимаю, что такие снимки обнажают суть вещей, меняют мир, становятся уравновешивающей силой для чиновников и правительств. Но в тот момент профессиональный цинизм журналистов, которые откровенно радовались удаче, стал бомбой.