— Игорь, отойди от борта! Игорь, не наклоняйся низко! Игорь подчинялся неохотно.
— Ну что, жертва воспитания, — спросила я у него, — ни шагу без инструкций?
Он заулыбался.
В самом начале лета к Багрянцевым приехали гости. Рано утром прибегает младший их сын:
— Тетя Аля, можно ваш Сережа поедет с нами на катере?
— Да ты что, Игорек? Будет он там мешать! У вас же гости!
— А папа сказал, чтобы я Сережу позвал.
— А, ну если папа…
— Сережка, одевай скорее теплую куртку, сапоги, — скороговоркой говорил Игорь, помогая одеваться. — На море холодно, ветер такой. Есть ничего не бери, мы уже все взяли.
Они ехали в Ара-Губу, место дислокации нашей дивизии, это семь километров горного серпантина.
— Дядя Володя посадил нас всех в машину, — рассказывает мой сын. — А самому места не хватило, мы с Игорем сидели у взрослых на коленях…
— И сел в другую машину, — подсказываю я.
— Нет, пошел пешком, — уточняет сын.
— Как? Там же далеко!
— Да он потом на попутке доехал, — беспечно машет рукой Сережа. Впечатления о той поездке поистине оказались незабываемыми для моего сына — как они выходили в открытое море, как ловили рыбу, как готовили ее на костре, как лодка чуть не перевернулась, когда дядя Володя навалился на борт.
Багрянцевы все верующие, но, я бы сказала, умеренно верующие. Уже после гибели «Курска» в прессе появлялись «сенсации,» что младший сын готовится в семинарию. Конечно, это было неправдой. Дима, старший сын, тогда учился в военном училище, Игорь тоже собирался стать военным. В семье трепетно относились к общему образованию — когда Дима сдавал выпускные экзамены в школе, вся семья ходила на цыпочках, чтобы не мешать. Игорь кроме того ходил на баскетбольную секцию.
Но, разумеется, какая-то часть жизни мальчишек была связана с церковью. Они помогали ее обустраивать, выступали на концертах, участвовали в конкурсах. Все это не мешало им быть просто мальчишками — озорными, веселыми, беспечными.
Накануне последнего выхода в море Владимир Тихонович звонил семье в Севастополь, куда они уехали отдыхать.
— После этого звонка, там, в Севастополе, — рассказывала Катя, — Игорь заплакал: тяжело, навзрыд.
Я потом звонила Багрянцевым в Санкт-Петербург — Екатерины Дмитриевны дома не было.
— Как Сережа? — спросил Игорь, потом помолчал и вздохнул. — Таких друзей, как в Видяево, у меня уже не будет. Здорово все было…
Беззаботные улыбки, детские головки, мелькающие среди зарослей Иван-чая… Летнее незаходящее солнце… Багрянцев, который пытается подтянуться на нашем турнике… Игорь смотрит на него и хохочет…