деле он, допустим, несчастлив в браке. Подобные симптомы называют
психосоматическими. Их можно рассматривать как своего рода самообман. Здесь
вообще признают такой диагноз, как депрессия?
– Вообще-то нет, сэр.
– Любая боль рождается в мозге. – Я ущипну себя за мизинец левой руки и
продемонстрировал его младшим врачам, сидящим за столом напротив меня. –
Боль не в пальце – она у меня в голове. Это мне только кажется, будто она в
пальце. В случае же с психосоматическими симптомами болевые ощущения
создаются мозгом без стимулов со стороны периферической нервной системы.
Таким образом, боль у пациента самая что ни на есть настоящая, но лечить ее
нужно совсем по-другому. Беда в том, что пациентам не нравится такое слышать.
Им кажется, будто их критикуют.
– Многие женщины просто привлекают к себе внимание, – заметил Упама, один
из ординаторов. – Их мужья зарабатывают деньги за границей, и им плохо одним.
Помимо пациентов с пустяковыми проблемами мы сталкиваемся и с поистине
ужасными случаями. Молодая женщина, чья кожа головы почти вся изъедена
злокачественной опухолью… Мужчина, умирающий от опухоли мозга… Ребенок –
тринадцатилетняя девочка – с наполовину парализованным лицом. Снимок
показал сложный врожденный порок развития сустава, соединяющего череп с
позвоночником, что и было наиболее вероятной – хотя и весьма необычной –
причиной паралича. Ни я, ни Дев не были экспертами в такого рода
заболеваниях, и мы сошлись на том, что проводить операцию слишком
рискованно. Упама сообщил это девочке и ее отцу, и она расплакалась.
– Она же девочка, – объяснил Упама. – Ее лицо…
Глядя на плачущего ребенка, я задумался над тем, насколько чужды мне его
страдания. Я испытывал не просто отчужденность, свойственную всем врачам, –
между нами лежала языковая и культурная пропасть. От чувства отчужденности
никуда не деться – я понял это практически сразу, едва получил степень врача. Я
не в силах помочь девочке, и никому не станет легче, если я из-за этого
распереживаюсь. Однако я не мог не подумать и о карликовых шимпанзе бонобо,
которые считаются одними из ближайших родственников человека в животном
мире.
Исследование показало, что им присущи сострадание и доброта, а также чувство
справедливости и стремление утешать сородичей (во всяком случае – членов
своей группы), которым плохо. Их не научили этому священники, философы или
педагоги – это заложено в них природой, и вполне логично сделать аналогичный
вывод относительно нас.
Большинству молодых врачей приходится целенаправленно подавлять в себе
врожденную склонность к сопереживанию – только так мы сможем эффективно