— Говори мне правду, — благосклонно начал он, — как, если бы ты присутствовал перед лицом самого пророка. Ты родом из той звездной страны, которая имеет царицей светозарнейшую из звезд, сиянием своим опоясавшую мир, подобно Млечному пути, начиная с Востока и до конца земли. Что привело тебя в эти края, где ты не испытал ничего, кроме великих нужд и плена?
Это витиеватое восхваление царицы Тамары наместником Старца с горы не доставило особенной радости Гагели, так как он слышал, что исмаэлиты были страшней всего для тех, кого они хвалили. Он выказал удивление осведомленности Дан-эль-Кебира и с почтением произнес:
— Если тебе все известно, служитель пророка, кто я и откуда родом, то тебе также должно быть ведомо, что привело меня в Палестину и почему Мурзуфл решил передать меня вам вместе с моим верным слугой Мелхиседеком. Объясни мне эту загадку, дабы я бесплодно не убивал время на ее разрешение!
Самодовольная усмешка на мгновение разгладила застывшие черты Дан-эль-Кебира, выражая удовольствие, испытанное им от замечания Гагели. Он посмотрел на него внимательней и, не торопясь, чтобы сильней поразить Гагели, наконец, ответил:
— Ты не ошибся, достойный ивериец! Нам известно, что ты прибыл с посланником царицы с тайным поручением к Саладину и что под Акрой он попал в плен к нему. Небезызвестно нам также, что вы привезли большое количество золота и драгоценностей для выкупа креста и что султан отказался выполнить просьбу вашей царицы. То, что я сказал тебе, ты и сам хорошо знаешь, но не знаешь, что за сим последовало. Твой господин направился в Акру и был обласкан милостью французского короля Филиппа. На полях Акры готовится турнир, в котором примут участие знаменитейшие воины всего мира, и ваш царевич будет сражаться одним из первых. Но никто не знает, что свершится в этот день. Откроется воля нашего великого начальника Сидна, или, как вы называете его, Старца с горы, и жребий смерти поразит виновного.
Хотя Гагели и слыхал, что исмаэлиты имели опытнейших лазутчиков, которые осведомляли их обо всем, что делалось на свете, но и он не представлял себе, как далеко были раскинуты их сети, как искусно они следили за каждым человеком, особенно, если он мог быть полезен их делу. Он был обрадован неожиданным известием о Сослане, его выступлении на турнире и в то же время был крайне напуган загадочным намеком Дан-эль-Кебира, что воля Старца откроется в день турнира и жребий смерти поразит виновного. К кому относилась эта страшная фраза и кто был намечен исмаэлитами в качестве жертвы — оставалось тайной для Гагели, но он боялся задать лишний вопрос Дан-эль-Кебиру, так как исмаэлиты не позволяли никому из непосвященных проникать в их тайны. Однако слова приора о том, что они привезли с собой много золота, требовали немедленного и самого решительного опровержения, и Гагели тут же приготовил ответ, чтобы лишить Дан-эль-Кебира всякой надежды поживиться их золотом.