Однажды один из монахов, много лет живший на Черной горе, выслушав сетования Гагели, что он не может нигде получить сведений о Липарите Орбелиани, сказал ему:
— Не печалься раньше времени! Хочу я дать тебе один совет. Здесь, недалеко от монастыря, в пещере, живет один отшельник, ввергнувший многих в соблазн своим странным поведением. Он никогда не бывает в храме и, хотя ведет жизнь суровую и уединенную, нисколько не похож на благочестивого пустынника. Люди видели, как он бродит по окрестностям, собирает травы и сушит их, но что он делает с ними — никто не знает. Слышно, что он бежал из Иверии и, надо полагать, что совершил большое преступление, если вынужден укрываться от людей в пещерах. Сходи к нему и тщательно расспроси, кто он, откуда, да смотри, будь осторожен! Говорят, будто он общается с бесами, а такие люди редко когда приносят человеку счастье!
Гагели поблагодарил его за совет, расспросил о месте, где укрывался отшельник, и быстро отправился в путь, радуясь, что, благодаря случайности, мог, наконец, напасть на след, который, возможно, приведет к давно исчезнувшему Орбелиани. Он прошел несколько селений и ущелий: то поднимался в гору, то спускался вниз, наконец, он увидел миндальный сад, где, по описанию монаха, находилось убежище пустынника. Осторожно подошел он к отвесной скале, в которой была пробита низкая дверь, нагнувшись, вошел в пещеру и с изумлением осмотрел небольшую комнату, освещенную многочисленными разноцветными лампадами. В келье было пусто и тихо, сильно пахло сушеными травами, вдоль стен стояли высокие сосуды и кувшины, как видно, наполненные пряностями, благовониями, тонкий аромат которых разносился по комнате.
Гагели с большим интересом осматривал келью, совсем забыв о том, зачем он пришел сюда. Он долго стоял неподвижно, взирая на мерцавшие лампады, отрываясь от всего земного.
— Как ты попал сюда, дерзновенный? — вдруг раздался сзади чей-то голос. Оглянувшись, он увидел высокого старца с длинной седой бородой, глядевшего на него строго и укоризненно. Хотя и в полумраке, Гагели однако рассмотрел, что он был в длинной рубахе, подпоясанной вышитым поясом, в башмаках из цветной кожи и в высокой синей шапке, простой и важный, грубоватый по внешнему виду, но сановитый по своим манерам и движениям.
— Не гневайся на путника, нечаянно забредшего в твою обитель, — скромно ответил Гагели по-иверийски, в то время как старец обратился к нему со своим нелюбезным приветствием на местном наречии, очевидно, предполагая, что гость был из соседних селений и зашел к нему из праздного любопытства.