— Надо думать, что приехали важные гости. Кто осмелился бы впустить их в царские покои без моего ведома?
Тамара приказала взять несколько верных телохранителей из стражи и немедленно отправилась вместе с Астар в Метехский замок. Она была уверена, что то были гонцы от Сослана, явившиеся к ней с каким-нибудь печальным известием. Но она не проявила ни горести, ни малодушия, а спокойно и мужественно приготовилась встретить новое несчастье и, если не поздно, сделать все необходимое для спасения Сослана.
Войдя во дворец, Тамара была сильно удивлена ярким освещением царских покоев. Всюду горели факелы, свечи, кадильницы, и обычно тихие, пустынные комнаты вдруг наполнились живым и неумолчным шумом, громкими голосами, давно уже не звучавшими в глухих стенах дворца, где в последнее время никто не жил и было тихо и безмолвно.
Тамара молча прошла несколько комнат и вдруг остановилась. Послышались знакомые твердые и решительные шаги, могучая рука откинула занавес, и перед Тамарой выросла фигура Давида Сослана в железных доспехах, покрытых пылью, так как он со своими спутниками только сейчас прибыл в столицу.
Сослан только что вышел из дворцовой церкви, куда поставил ковчег с древом креста. Он шел окрыленный мечтой о близком свидании с Тамарой. Внезапная встреча ошеломила его. Он остановился, как вкопанный, не находя слов для выражения своих чувств. Но, сдерживая волнение, он овладел собой и, склонившись пред нею, торжественно произнес:
— Я выполнил твое повеление, царица. Древо святого креста в Иверии. Идем, поклонимся ему, — и, взяв ее руку, вместе с нею направился в церковь.
Она преклонила колено перед ковчегом, исполненная глубочайшей радости и восторга. Здесь, перед древом креста, после многих лет разлуки и страданий как бы произошло их обручение, и они, наконец, обрели свое счастье. Поднявшись, Тамара с глубоким чувством произнесла:
— Отныне кончились все мои невзгоды!
Счастливые, они направились в зал, где их терпеливо ждали спутники Давида.
— Путь окончен! — сказал Сослан, когда они вошли в тот самый зал, где когда-то был пир в честь Юрия. Осматриваясь кругом, он вспомнил, как в последний раз перед отъездом в Палестину он вышел отсюда без всякой надежды вернуться обратно. Он едва привыкал к мысли, что находится в Иверии, что впереди его больше не ждут испытания, изгнание и разлука. Он не верил себе, что видит Тамару, ради которой совершал такие невероятные подвиги, что наступает новая счастливая пора в его жизни, когда никто не сможет разлучить их, и они будут укреплять мир, славу и могущество Иверии.