В работе много внимания уделено организации специальных служб и представлению главных направлений их деятельности, которые являются отражением основных проблем внутренней и внешней политики II Республики. Польские государственные интересы опирались, прежде всего, на постоянное наблюдение и контроль начинаний обоих соседей: с востока — советской России и с запада — Германии. Большинство сил и средств военной контрразведки и разведки, а также пограничных служб было сосредоточено на этих направлениях. Польские специальные службы в принципе не проводили глобальной разведки. Их деятельностью были также охвачены чешское и литовское направления, случайно выходящие за пределы этого круга заинтересованности. В то же время гражданские органы безопасности концентрировались на борьбе с коммунистической деятельностью и ирредентой национальных меньшинств и с силами, рассматриваемыми в качестве наибольшей внутренней угрозы общественному порядку в государстве.
В межвоенный период, особенно после 1926 года, стали происходить изменения и расстановка новых акцентов как во внутренней политике, так и во внешней. В то же время в деятельности специальных служб в принципе не происходило существенных изменений. Дело доходило только до определенных технических и профессиональных корректив.
Интересные наблюдения приносит анализ международного сотрудничества в области разведки. II Отдел Главного штаба поддерживал близкие отношения с разведывательными службами, прежде всего, союзнических государств — Франции и Румынии. Как в сотрудничестве дипломатии и иных правительственных представительств, так и на разведывательной почве возникали недоразумения и конфликты. На основе собранного материала источников можно только с осторожностью сделать вывод, что военная разведка хорошо была осведомлена о слабости военных и политических союзов II РП. На этом фоне польско-чехословацкое разведывательное сотрудничество аж до 1936 года развивалось в положительном направлении. Польша и Чехословакия, находившиеся под угрозой немецкого ревизионизма, постоянно обменивались разведывательной информацией и организовывали совместные конференции информационного характера. Эта ситуация противоречила трудностям в отношении договоренностей в дипломатической плоскости.
Подытоживая вышеизложенные рассуждения, следует отметить, что исследование истории полицейских институтов, разведывательных служб и т. д. вызывает искушение инструментального трактования истории обществ и государств. Наряду с другими Януш Тазбир точно определил этот способ понимания истории как «полицейскую теорию истории», предполагающую поиск причин всех общественных событий и явлений в существовании и деятельности тайных союзов, полицейских агентов и т. п. Принятие заговорщической (агентурной) теории истории делает безличной и ненужной всю работу историков, старающихся установить объективные причины событий и обусловленности исторического процесса, но, что еще хуже, такое видение истории пользуется все большим успехом.