Эта красотка выплачется. Потом сядет, утрет нос, высушит глаза. Будет корить себя за слабость. Увещевать, что она-то сильная и со всем справится. Ведь именно это она умеет прекрасно — что бы ни случилось, снова поднимать голову. Она оправится. И будет действовать.
И тогда события перейдут в решающую фазу. Наконец-то.
Отступаю от двери. Самое время размять ноги. Глотнуть свежего воздуха.
Я покидаю дом, выбираюсь на улицу. Каштаны. Пожилой мужчина выгуливает овчарку, двое детей проносятся мимо на велосипедах, щебечут птицы. Какая идиллия.
Делаю несколько шагов. Да, я знавал и другие времена, когда мое состояние было куда лучше. Но, в общем и целом я в порядке. Поспать бы только.
Главное — не падать духом.
Мужчина с собакой между тем подходит еще ближе, но когда он ко мне обращается, я вздрагиваю.
— Госпожа Петерсен дома? — спрашивает он.
— Простите?
Несколько секунд я пребываю в растерянности, к расспросам любопытных соседей я не готов.
— Госпожа Петерсен у себя? — повторяет старик. — Вы же только что вышли из ее дома, если не ошибаюсь?
— Да, — отвечаю. — Она у себя.
Сосед недоверчиво меня разглядывает.
— Моя фамилия Лаутербах, я живу в нескольких домах отсюда, — поясняет он.
Голос его звучит не очень приветливо.
— А вы кто?
— Я Филипп Петерсен. Муж Зары.
Старик смеется.
— Как бы не так, — говорит он. — Я знал Филиппа еще маленьким мальчиком.
Он больше не обращает на меня внимания, идет за собакой, которая уже взяла курс к ближайшему дереву.
— Странные шуточки у некоторых людей, — бормочет старик, удаляясь.
Я инстинктивно поднимаю голову и смотрю на окно ее спальни. Женщины не видно.
Я возвращаюсь в дом.
Снова встаю на вахту под ее дверью.
В комнате невыносимая жара, хотя на дворе уже ночь. Я чувствовала, как мой лоб покрывается мелкими капельками пота. Одна из них сбежала между грудей и впиталась в пояс моих брюк. Глоток свежего воздуха сейчас бы не помешал. Я подошла к окну, открыла в надежде, что ночной бриз коснется лица, но все, что меня ожидало этой ночью — это тишина, бархатная темнота и парочка неутомимых летучих мышей. Ни дуновения, ничего, что принесло бы облегчение разгоряченному мозгу. Было предупреждение о надвигающемся циклоне, но он, похоже, заставлял себя ждать. Я отошла от окна и снова опустилась на кровать. Так много всего накопилось, о чем следовало поразмыслить, но я даже не знала, с чего начать. Чужак должен уйти, подумала я. Все прочее не столь важно.
Я в очередной раз набрала номер Иоганна. Услышала звонок, другой, потом трубку сняли. Я была огорошена и в первую секунду даже не нашлась, что ответить.