Он представлял себе все совсем не так. Да, вышло не как в кино: жертва похищения возвращается, заключает родных в объятия, и наступает счастливый конец. Все оказалось не так просто.
Прежде всего, ему нужен один ответ.
И возможно, кое-что другое: месть.
Семь лет его мучил вопрос: а что если похищение было заказное, и заказал его тот, кого он любил и кому доверял.
Три человека значились в его списке, и у него имелось предостаточно времени, чтобы возненавидеть всех троих. Однообразные потраченные впустую дни и бессонные, полные сомнений, ночи. Чем-чем, а временем он в заключении располагал. Он поклялся, что если когда-нибудь выберется из этой дыры на божий свет, им придется за все ответить. Он желал им смерти — в зависимости от того, кого считал виноватым в данный момент: одного, другого, или же всех сразу.
Первый из этой троицы — Иоганн Кребер, старый друг отца. Это он уговорил его поехать, мол, командировка пошла бы ему на пользу. Хоть небольшая, а передышка от Зары, distance makes the heart grow fonder, сказал он тогда. Иоганн, с видом весьма и весьма озабоченным, до сих пор стоял у него перед глазами. Можно подумать, его и впрямь интересовали супружеские проблемы Филиппа.
Другая кандидатура — Бернд Шредер. Ведь это он должен был находиться в машине, которая везла его, Филиппа, на встречу и из которой его похитили. Но в последнюю минуту Бернд заболел и не мог выйти из гостиницы. Во всяком случае, он так утверждал. Чтобы такой человек, как Бернд, снедаемый честолюбием, пропустил важную встречу из-за обычной простуды? В это верилось с трудом.
Да уж. И наконец, Зара. Неужто в итоге мать оказалась права? Вдруг Зару интересовали только его деньги? Он сожалел, что ни разу не заговорил с ней о том, на что мать постоянно намекала — якобы Зара готова за деньги с ним расстаться. Он всегда ей слепо доверял. Раньше.
Конечно, в их отношениях был и счастливый период, но память о нем по большей части поблекла, как фотографии в старых газетах, слишком долго пролежавшие на солнце. В плену ему вспоминались только ссоры и гадости, увы, обоюдные. Во всяком случае, под конец никакой любви уже не было. Были только кровь и слезы. Неужели их любовь разбилась окончательно в ту самую, страшную ночь? Или тогда только вылезло на поверхность все то, что уже давно бродило в тайных глубинах? И они слишком разные, чтобы по-настоящему любить и понимать друг друга. Он вспомнил, как заклинал Зару ему довериться. Как от отчаяния наговорил все эти глупости, какие обыкновенно говорят в кино. Женщины.
«Пожалуйста, откройся мне…»