— Зара.
Голос Мирко. В удивлении я обернулась к нему. Вопросительно вскинула брови.
— Я передумал, — заявил Мирко. — Я хотел бы остаться сегодня здесь.
Я посмотрела на него в упор.
— Я был очень терпелив.
Что правда, то правда.
Я колебалась.
Я не могла этого сделать. Не могла так запросто пригласить его. Не могла спать с ним в доме Филиппа. В постели Филиппа.
— Ну, будет тебе, — подбадривал Мирко.
Мне стало трудно дышать.
— Зара, прошу тебя.
Я вздохнула, повернулась. Признала капитуляцию, и мы вошли в дом. Я дала знак Мирко вести себя тихо. Лео ни в коем случае не должен его услышать.
Пока я читала сыну сказку, — каждый вечер он по-прежнему упорно об этом просил, — то думала о том, что муж мой умер и что теперь меня ждет в спальне Мирко.
Так продолжалось несколько ночей, и все отдавало какой-то ложью, но Мирко проявлял настойчивость, а у меня просто не было сил сопротивляться, ведь дело казалось предельно ясным: пора начать новую жизнь, и я приложу к этому все мыслимые усилия. Мирко устал скрываться, он хотел, чтобы мы съехались, хотел, чтобы Лео о нас узнал. И, на мой взгляд, это самое правильное. Я готовилась. Боялась реакции Лео, и от него не ускользнуло, что на душе у меня что-то не так: я вдруг стала на все соглашаться, ни с того ни с сего стала все позволять. Даже пообещала съездить с ним в зоопарк, хотя на дух не выносила зоопарков.
Накануне этой нашей вылазки я не спала.
Я задавала себе старые вопросы. Вопреки всем обстоятельствам.
Только ответы получала другие.
Филипп мертв. Филипп умер. Филипп никогда не вернется.
Посреди ночи я поднялась. Оделась, немного подумав, достала из ящика для белья чистый носовой платок. Покинула спальню, бесшумно спустилась по лестнице на первый этаж и вышла в сад. Меня обдал холодок, несмотря на дневную жару, воздух за ночь уже заметно остыл. Пахло свежестью и чистотой, не раздавалось ни звука. Я ощутила свое вселенское одиночество, его благотворное действие, потому я и чувствовала потребность побыть в одиночестве.
Я любила наш сад. В первые годы после исчезновения Филиппа я пыталась сохранить все в точности так, как было при муже, когда он в последний раз покинул дом. Но потом оставила эти попытки, и природа с моего согласия уже кроила все по собственному усмотрению. Я только косила траву вокруг яблонь и вишен, да не трогала дикие травы, — давным-давно ветер занес сюда их семена, и теперь они буйно разрослись в самых неожиданных уголках. В конечном итоге получилось таинственное место, где Лео любил играть с друзьями, а я — наблюдать за маленькими паучками, расставлявшими между кустами смородины крошечные сети.