– Этот мост тоже сильно ветхий, – доложил Гондопас. – Танки, хоть своим ходом, хоть на трейлерах, или тягачи с орудиями он точно не выдержит. Там серьезные ограничения по грузоподъемности плюс необходимость капремонта, который мосту требуется уже лет десять…
– Предположим, – согласился Александр Михайлович. – И тем не менее надо оба эти моста заминировать.
– Уже сделано, – отрапортовал сидевший рядом с Гондопасом майор Юсупов, главный сапер ОГРВП, морщинистое лицо которого Александр Михайлович видел всего второй раз с момента прибытия в Тирасполь.
– Все это очень хорошо. Средств для наведения понтонных мостов у молдаван нет совсем, а у румын их относительно немного, к тому же все эти понтоны и тягачи им надо тащить аж из Румынии. Поэтому максимум, что они смогут, – форсировать Днестр на штатной плавающей бронетехнике и высадить на восточном, то есть приднестровском, берегу реки легковооруженную пехоту. Однако мы с вами, товарищи офицеры, уже договорились, что все броды и места, пригодные для выхода из воды колесной бронетехники, будут взяты вами на заметку и вы их перекроете минами или расчетами РПГ. Пригодных для подобного форсирования мест, как я понял, мало, да и само форсирование требует серьезной подготовки, включающей инженерную разведку местности, – а молдаване пока ничем подобным не занимаются. Конечно, при самом удачном раскладе, молдаване с румынами действительно могут форсировать Днестр и силами, скажем, одной-двух мотострелковых рот при поддержке БТР, БРДМ, стрелкового оружия и минометов попытаться занять какие-нибудь из прибрежных сел на севере ПМР, например Красный Октябрь, Александровку и прочее. Но удержатся ли они там – большой вопрос. По моему мнению, такие их действия могут носить исключительно отвлекающий характер, и после начала боевых действий молдаване и румыны, скорее всего, ограничатся обстрелами прибрежных городов и сел тяжелой артиллерией со своего, западного, берега Днестра, да и то если сочтут подобное достойной целью для расхода дорогостоящих боеприпасов. А раз уж эти два моста мы исключаем, направление их главного удара определяется достаточно четко. Первостепенной задачей первого этапа боевых действий для наших противников остаются железнодорожный и автомобильный мосты Бендеры – Парканы, а значит, сами Бендеры и, в меньшей степени, аэродром в Тирасполе.
– Почему это аэродром – в меньшей степени? – уточнил Онучкин.
– Потому что аэродром у нас в тылу. И он не в лучшем состоянии. Я там был и видел все лично. И надо признать, что хотя ВПП и рулежки все еще в относительно приличном состоянии, остальное аэродромное хозяйство с 1992 года по большей части разворовали. Кто конкретно это сделал – вам, наверное, виднее, хотя это для здешних краев, похоже, дело обычное. Так или иначе, вертолетов и транспортных самолетов у НАТО мало и садиться на неизвестную им полосу с бухты-барахты они не будут. То есть, если аэродром захватывать вертолетным десантом, им придется проводить на аэродроме все ту же инженерную разведку, потом удерживать его, а затем еще и завозить туда по воздуху все необходимое, вплоть до АПА и авиационного керосина. То есть отвлекать на это значительные силы своей авиации, которой у НАТО, надо признать, не сильно много. А Бендеры относительно недалеко от нынешней границы или, как вы ее здесь называете, «линии разграничения». А значит, они первым делом попробуют захватить силами аэромобильных подразделений именно эти мосты. Одновременно румынская и французская броня попрет на всех парах со стороны Кишинева. И если они сумеют захватить мосты, то взятие Варницы, Протягайловки и Гыски, а за предместьями и самих Бендер, то есть всего нашего выступа на западном берегу Днестра, может произойти просто автоматически, даже если им и придется отвлекаться на уличные бои в тех же Бендерах. А Тирасполь вместе с аэродромом, да и остальную территорию ПМР они затем займут быстро и без особых проблем. Они ведь не совсем дураки и точно знают, что нам эти мосты тоже нужны в целости и сохранности, а значит, предполагают, что рвать их мы, скорее всего, не планируем. Что, весело, товарищи офицеры и генералы?