Обращение «Попович» сработало для меня взведенным курком. Я быстро, стараясь не путаться, изложила Дмитрию свои умозаключения.
— Это не я, — просто ответил тот. — Конечно, я могу и не помнить всего, что происходит, когда управление моим телом берет на себя кто-то другой, но нет, исключено.
— Есть возможность передать ваши способности…
Он меня перебил, обратившись к Зорину:
— Она не чародейка?
Иван покачал головой.
— Понятно. — Уваров сразу же потерял интерес к коллеге и обернулся ко мне. — Определите магические способности погибших девушек. То, что вы мне описали, очень похоже на процесс кормления или обучения.
Я выхватила из кармана блокнот с карандашиком.
— Кто-то сначала натаскивал тварь на случайных жертвах, оттого и смерти среди нищих, затем перешел к реализации своего плана.
— А почему именно Мамаев оказался под подозрением?
— Вы, Попович, — сыскарь, вам и карты в руки. — Он опять повернулся к Зорину. — Сашенька в порядке?
— Да. Я говорил с ней несколько дней назад.
— Мне передавали, она меня навещала, — грустно сказал Дмитрий. — Не довелось свидеться, меня к ней не допустили. Эти…
Он прижал ладонь к виску, поморщился.
— Заканчивается наше свидание, Ванечка, вышло время.
На Зорина смотреть было страшно. Потому что когда большой взрослый мужчина собирается заплакать — это страшно.
— Еву-Ангелину свою берегите, она барышня толковая. Единственная, кому удалось меня вызвать… Эльдару куролесить не позволяйте, Семке скажи… Пустое… Простите меня, если сможете…
Уваров обхватил руками голову и завизжал:
— Креста-молодца! В лепеху! Сыскарики-чародеики! Иииии!
Почти всю обратную дорогу мы с Зориным молчали. Я плакала, сморкаясь в носовой платок. Мне было очень жалко мокошь-градского давителя.
Заговорила я, когда лошадь зацокала копытами по городской брусчатке:
— Узнать, были ли погибшие нищие хоть сколько-то магами, мы сейчас уже не сможем.
Иван вынырнул из грустных дум с готовностью, стал меня внимательно слушать.
— Но про остальных девушек вполне реально разузнать. Мамаев-то в курсе об их магических способностях?
— Да и я тебе про то рассказать могу. — Зорин подобрал поводья. — По крайней мере, про Анну Штольц. Она точно была нисколечко не чародейкой. Мы как-то с ней беседовали о мастерстве актерском, так она нарочно отметила, что людям обычным сложно в театре карьеру выстроить, а ей удалось, примой стала.
Я взглянула на часы. Было два часа пополудни, самое что ни есть обеденное время.
— А не заехать ли нам, Иван Иванович, в кафешантан, на место второго убийства? Ты же сможешь увидеть, если покойная колдовать была мастерица?