— А Эльдар не знает, что вы знаете?
— Ну, наверное, раз принялся огород городить с тайнами и клятвами. А может, дружбу нашу порушить не хочет, будучи уверенным, что в руке Софьи ему будет отказано.
Ага, значит, сестры ему для друга боевого жалко. Хотя если бы у меня была сестра, я б ее тоже Мамаеву не доверила, вот Зорину, например, с удовольствием. Да что там сестру, я б и маменьку свою Ивану Ивановичу вручила бы у алтаря без сомнений. Потому что он мужчина надежный и со всех сторон положительный.
— Так, получается, Софью Аристарховну нам охранять надобно?
Шеф покачал головой:
— Она в Остерайхе, в тамошнем магическом университете учится, а уж там, поверьте, ни один паук-убийца появиться не сможет.
Картинка в голове сложилась полностью, ну почти. Кроме того, что, как я знала, Ляля особо одаренной магичкой не была, остальное сходилось одно к одному.
— Шеф, а когда вы Ольгу Петровну подозревать начали?
— После второго убийства, а особенно после того, как вас, Попович, на каретном дворе лягнула отравленная лошадь. Заметьте, раскрыли вы господину обер-полицмейстеру свои фальшивые с Мамаевым отношения, и сразу же вас покарали.
— Очень неженский способ мщения она выбрала, — задумчиво проговорила я. — Нам на курсах говорили, что до физической расправы дамы редко опускаются, все больше полагаясь на яды или револьвер.
— Так вас бы и отравили, кабы не Бесник. Врач, который вас пользовал, сообщил мне, что ожоговые следы на спине вашей сильным ядом были оставлены. Скорее всего, на вас накинули ткань, пропитанную каким-то веществом. Вас бы отключили, что, собственно, и проделали, оттащили бы в угол каретного двора, куда обычно никто не заглядывает, да и оставили там. А наутро, скорее всего, по запаху, кто-нибудь из работников обнаружил бы на территории чародейского приказа ваш полуразложившийся труп.
Меня замутило. Получается, Бесник меня от страшной смерти спас.
— Тогда почему мы ее до сих пор не арестовали? Я Ольгу Петровну имею в виду.
— А здесь, Попович, вступают в силу законы не государевы, а интриги внутреннего двора. Господин Петухов — ставленник боярина Еськова, который к нашему приказу недружелюбен. И если мы без твердокаменных оснований семейство обер-полицмейстера потревожить посмеем, неприятности будут не только у нас, но и…
— Нашего боярина как прозывают? — быстро спросила я. — Нас же кто-то в верхах тоже поддерживает?
Крестовский с улыбкой покачал головой:
— Быстро соображаете, Попович, хвалю. Но в эти дела вам точно совать ваш носик не стоит.
Я потерла переносицу, зачесавшуюся после «носика»: