Традиционный французский костюм горничной, с шокирующе коротенькой черной шелковой юбочкой, подчеркивал ее экзотическую красоту. Нежная кожа табачного цвета, словно тонкий шелк, облегала ее стройную фигурку. На симпатичной мордашке в форме сердечка игриво поблескивали темные глазки. Пухлые, крупные губы, накрашенные помадой цвета спелой сливы, маленький, аккуратный носик и щечки с ямочками так и напрашивались на поцелуй. А прекрасные темные волосы, достигающие поясницы, струились по спине и плечам, словно атлас.
Подкатив сервировочный столик к столу, девушка выпрямилась, демонстрируя высокие упругие груди и длинные ноги. Пышные белые нижние юбочки под черной юбкой, как успела заметить Данни, едва достигали ее бедер.
Покосившись на Айвена и Фов, Миа игриво облизнула губки и произнесла низким голосом и с сильным иностранным акцентом:
— Кушать подано, дамы и господа! Угощайтесь!
Гостиная наполнилась веселым бряцанием и звоном столовой посуды. Пока Гвидо и Айвен переносили тяжелые блюда с тележки на стол, служанка подошла к камину, сняла с него серебряный канделябр и, вернувшись с ним к столу, зажгла пять красных свечей.
Затем она отошла к стене, выключила электрическое освещение, щелкнув выключателем, и гостиная погрузилась в интимный полумрак. Мерцающие свечи и огонь в камине отбрасывали розоватый отблеск на белоснежную скатерть. Он отражался в серебряных кубках и чашах и переливался всеми цветами радуги в хрустальных бокалах.
На голодный желудок Данни не стоило увлекаться вином, но она поняла это слишком поздно, когда почувствовала легкое головокружение. Приятный жар охватил все ее тело, ей захотелось слегка охладиться, и она, не отдавая себе отчета в своих действиях, оттянула верхнюю кромку платья, прилипшего, как ей показалось, к телу.
— Любопытная деталь, — прошептал ей на ухо Айвен. — На тебе нет лифчика! Как это мило!
Данни покраснела.
— С этим платьем я никогда его не ношу, — будничным тоном ответила она. — Ведь оно без бретелек!
— Так возблагодарим же за это Господа! — шутливо произнес он и поднял бокал с вином.
Смущенная его неожиданным вниманием к интимным деталям ее одежды, а также тем обстоятельством, что промежность ее стала горячей и влажной, Данни опустила глаза и притворилась, что занята исключительно едой. Куриная грудка, нарезанная тонкими ломтиками и тушенная с грибами в винном соусе, выглядела чрезвычайно соблазнительно. От запаха специй и чеснока у любого другого давно уже потекли бы слюнки. Но Данни едва прикоснулась к этому чудесному блюду, не дотронулась до салата, а налегала на красное вино, в котором не было недостатка.