— Выпьем за наше здоровье!
Они отпили по несколько глотков тепловатой влаги, проникаясь лирическим настроением летнего вечера. Насыщенный ароматом полей, теплый воздух струился в щель между шторами из-за приоткрытых стеклянных дверей. Вокруг все стихло, только где-то тихо и печально блеяла овца, тоскуя по барану.
— Какая пасторальная идиллия, — сказала Данни, откидываясь на подушки и закрывая глаза. — Здесь так хорошо, не то что в шумном Лондоне.
— Ненавижу столичную суету, — фыркнул Айвен, отгоняя неприятные воспоминания, и поставил свой бокал на столик.
Данни тоже поставила бокал и мечтательно воскликнула:
— Какие прекрасные дни меня здесь ожидают! Две недели в обществе красивых, доброжелательных и обаятельных людей — это сказка! Я так счастлива, что очутилась здесь.
Айвен привлек ее к себе и поцеловал.
Вздрагивая от сладострастия, Данни застонала и, обняв его плечи руками, прижалась к широкой мускулистой груди. Просунув язык ему в рот, она ощутила вкус меда, ей захотелось подобно сестрам-близнецам скинуть одежду и остаться голой. Летти и Роза правы, нужно при любом удобном случае скидывать оковы условностей и наслаждаться дарами природы. Она торопливо расстегнула пуговицы на рубашке Айвена и, зажмурившись от наслаждения, стала ощупывать его шелковистую кожу и бугристые мускулы под ней.
Айвен учащенно задышал и начал гладить ей спину и волосы. Поцелуй показался им обоим сладким, как божественный нектар. Он сжал ей грудь, она охнула и задрожала.
Овца за окнами заблеяла громче.
Охваченная неутоленной страстью, Данни срывающимся голосом призналась Айвену:
— Я хочу тебя! Трахни меня!
Он дико зарычал и, повалив ее на кровать, раздвинул ноги. Данни закинула голову и раскрыла рот, ей стало жарко. Айвен наклонился над ней, сжав груди, поцеловал их и впился пальцами в тугие ягодицы.
— Ты восхитительна, — прохрипел он. — Я хочу вкусить твою спелую сочную сладость!
— Пососи грудь, умоляю! — сказала Данни, изнемогая от сладострастия.
Пальцы Айвена сжали твердые, как козлиные рожки, соски, готовые проткнуть тонкое платье. Данни оттянула ворот и выпятила груди, чтобы он коснулся их своим ртом, влажным, красным и чувственным.
— Быстрее! Пожалуйста! — простонала она.
Глаза Айвена потемнели от страсти, он впился в розовые рожки губами и стал жадно сосать, как голодный ягненок. Он ласкал их по очереди языком, причмокивая от удовольствия. Данни извивалась под ним, поводя бедрами и теребя руками его волосы. Наконец он сорвал с нее платье и впился горящим взглядом в обнаженное тело. Груди Данни разбухли, белые трусики врезались в промежность, волосики на лобке заманчиво просвечивались сквозь ткань.