— А это ты накинешь на плечи. — Фов протянула Данни черную пелерину из шифона и тафты с усыпанным блестками воротником и большим капюшоном.
— Под капюшоном мне будет легче скрыть краску стыда, — пробормотала Данни, вертя пелерину в руках.
Фов и Айвен переглянулись и пристально посмотрели на нее. Француженка положила руку ей на плечо.
— Мы решили, что ты можешь остаться в цирке, если не передумала.
Смысл этих слов дошел до Данни не сразу.
— Это правда? Вы не шутите?
Фов и Айвен широко улыбнулись, и француженка чмокнула Данни в обе щеки.
— Добро пожаловать в «Эротический цирк», — хрипло сказала она, несколько взволнованная случившимся. Моментально взяв себя в руки, француженка громко хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимание присутствующих. Алдоус, Гвидо, Рэнди, Миа и сестры-близнецы, Летти и Роза, обернулись и посмотрели на нее.
— Довожу до вашего сведения, — объявила Фов, — что Данни стала постоянным членом нашего маленького, но сплоченного коллектива.
Это сообщение было встречено всеобщим ликованием. Айвен откупорил бутылку шампанского и, разлив его по бокалам, стоявшим на подносе на лакированном сервировочном столике, предложил тост:
— За Данни!
— За Данни! — хором прокричали все, поднимая бокалы.
Виновница торжества засветилась от радости. Теперь она действительно почувствовала себя артисткой труппы «Эротического цирка».
Спустя некоторое время, разобрав костюмы, все разошлись по комнатам. Данни пригласила Алдоуса, галантно вызвавшегося донести ее наряд, к себе выпить чего-нибудь освежающего: их комнаты находились рядом.
— У меня от шампанского пересохло в горле, — рассмеявшись, сказала она. — Странно, правда?
— Куда повесить эти вещи? — спросил Алдоус, озираясь по сторонам.
Она забрала у него свой наряд и повесила его на крючок на двери ванной. И только потом ей бросилось в глаза, что сегодня волосы ее наставника не стянуты на затылке в хвостик, а ниспадают на плечи.
— Какие же они у тебя красивые! — Данни погладила его шелковистые каштановые локоны.
— Женщинам нравятся! — воскликнул Алдоус.
Он сжал ей руку и поцеловал ладонь.
Данни почувствовала, что она тает: Алдоус тоже нравился ей, он был один из самых симпатичных мужчин, которые ей встречались.
— А что же мы стоим, присаживайся! — произнесла она, смущенно пряча глаза.
— Признаться, я предпочел бы лечь вместе с тобой, моя сладенькая крошка, — поедая ее глазами, сказал он интимным баритоном.
Данни едва не упала, пронзенная сладкой истомой. Слегка пошатываясь, она подошла к кровати и прилегла на нее. Не теряя ни секунды, Алдоус стянул с нее майку и лег рядом.