Он погладил ее ладонью по голому животу, и все завертелось у нее перед глазами. Груди под атласным лифчиком набухли, соски затвердели. Алдоус начал снимать с нее шорты и трусики, и она закрыла глаза, млея от мысли, что отныне такое с ней будет происходить ежедневно. Перемена сексуальных партнеров станет нормой ее жизни. И если раньше она боялась даже мечтать об этом, то теперь воспринимала вполне спокойно, как нечто столь же естественное, как дыхание и прием пищи. Иного в «Эротическом цирке» и быть не могло.
Изучение чувственности и эротическое наслаждение являлись неотъемлемыми составляющими философии этого заведения. Секс и любовь должны были стать основными ее занятиями. Она понимала, что кто-то из труппы непременно полюбит ее и она ответит этому человеку взаимным чувством. Смущало Данни только одно: все люди, с которыми она общалась на протяжении двух недель, относились к ней настолько доброжелательно, что она затруднялась сказать наверняка, кому отдает предпочтение.
Справедливости ради приходилось признать: все, что с ней здесь произошло, соответствовало ее желаниям. И даже когда сестрички позабавились с ней, воспользовались ее беспомощностью, она не обиделась, потому что была готова к этому и желала новых острых ощущений. Ведь ей достаточно было сказать им решительное «нет», чтобы они оставили ее в покое. Однако она не сделала этого, следовательно, хотела стать жертвой насилия.
— О чем ты размечталась, моя сладенькая? — вывел ее из задумчивости хриплый от возбуждения голос Алдоуса. — Раздвинь-ка лучше пошире ноги! — добавил он, вставая на колени.
— Я думала о том, какая я все-таки счастливая!
Данни улыбнулась и глубоко вздохнула.
Алдоус раздвинул ее срамные губы и лизнул. Его шелковистые кудри приятно щекотали ей живот. О смысле жизни Данни размышлять расхотелось. Она закрыла глаза и сладострастно застонала, уносясь под облака. Язык Алдоуса проникал в ее лоно все глубже и глубже.
Всеобщее возбуждение пропитало воздух вокруг цирка. Здесь все дышало теперь не покоем скромного сельского быта, а воинствующей роскошью. Насыщенный ароматами дорогой парфюмерии, мягкий ночной ветер разносил по округе непривычную смесь громких голосов, хлопанья автомобильных дверей, шороха шелковых нарядов и хруст гравия под ногами вальяжных гостей.
Спрятавшись за шторой, Данни наблюдала за приездом все новых и новых гостей, разодетых так, словно они прибыли на светский бал. Это были люди самой разной наружности: высокие господа в шикарных костюмах с изящными блондинками, повисшими на руке у своего спутника, лысые толстяки с завитыми усами, дородные вдовы с бриллиантовыми ожерельями, свободные художники с хвостиками на затылке и в помятых бархатных пиджаках. Поодиночке или группами, все они устремились в дом, где их приветствовала Фов. Затем гостей угощали шампанским и легкой закуской и сопровождали до их мест в шапито.