Она была ужасно пьяной.
Два года назад я бы тоже был.
Каков способ, Бейби?
Потом, когда два паренька Магдален сводили припев, она открыла одну из массивных дверей, чтобы мы все не умерли от отравления угарным газом, и мы катались на ее красивых автомобилях по кругу на складе, а потом на огражденной цепью парковке.
Солнце поднялось вверх, а потом, пока мы работали, каким-то образом спустилось вниз. Весь день был потрачен на микрофон. Пыль кружилась в воздухе большими, душащими облаками, все они были оранжевыми и фиолетовыми в закате, на фоне склада и голубых автомобилей все было красивым, промышленным и апокалиптическим.
Возможно, в эпизоде был всего один фрагмент. Завидное и прекрасное чрезмерие, хорошая музыка и красивые люди.
Как только я сел в автомобиль номер четыре или пять — Ниссан GT-R или что-то плоское в форме рта — Магдален забралась на пассажирское сиденье рядом со мной.
— Поезжай вниз по улице и обратно. Посмотри, на что она способна! — закричала она, указывая на идеально ровную дорогу, пролегающую перед ее складом.
— Вернемся через две минуты, мальчики!
Затем она повернулась ко мне и сказала:
— Разбей ее, малыш.
Я не знал, что это было, но явно не Сатурн, что уже было прекрасно.
Я выжал газ до упора. Прямо перед тем, как мы вылетели на длинную прямую дорогу к аэропорту, Магдален сорвала свой микрофон и выкинула его в окно. В зеркале заднего вида я наблюдал как он прокатился по гравию, а затем исчез из виду.
— Вандализм, — с беспокойством заметил я. — Бейби это не понравится.
Когда стрелка на спидометре поднялась, а склад исчез в облаке пыли, она произнесла грязным и сексуальным голосом:
— Наслаждаешься своей клеткой?
Двигатель взревел. В зеркале заднего вида я заметил операторов, которые вышли, чтобы снять наш небольшой побег.
— Какой еще клеткой?
— Той, в которой ты ходишь под их пристальным наблюдением. У меня для тебя кое-что есть, — сказала она. — Когда мы уберемся из их поля зрения.
Я налажал с переключением передачи. Что, черт возьми, я вообще знал о вождении? И что, черт возьми, это вообще был за автомобиль? Мы уже мчались на скорости 8000 миль в час, и я был вполне уверен, что включена только третья передача, а впереди оставался совсем короткий участок дороги.
— Если ты о наркоте, то я чист, моя дорогая.
Дорога заканчивалась обширной парковкой. Прежде, чем я успел нажать на тормоза, Магдален потянулась и врезалась в парковочный столб. Машина тут же закружилась. Всего на секунду мы были невесомы. Это была жизнь и смерть, ступор и движение одновременно. Автомобиль занесло в сторону, руль беспорядочно крутился, но там не было ничего, во что можно было бы врезаться.