Это жизнь.
В зеркале я выглядела сурово и не к месту у потертой двери в кабинку. Я не была уверена, на самом деле ли я так выглядела, или это просто из-за того, как я стояла с крепко прижатыми локтями, чтобы случайно не прикоснуться к чему-то в этой комнате. Таково было правило: ничего не должно прикоснуться ко мне.
Я не знала, почему продолжала позволять Коулу нарушать его.
Часом позже мы с Коулом направлялись на ланч в одно неприметное лос-анджелесское местечко.
Я не была уверена, почему люди все еще получают похвалу за то, что находят неприметные местечка, чтобы поесть. Друзья или твои родители берут тебя и твою мать в какое-то небольшое местечко, где делают великолепные омлеты или типа того, и они гордятся, как будто сами изобрели эти омлеты, а твоя мать вся такая: «Как ты только нашел это место?!». Я могла ответить: Интернет. Пять минут, индекс, и беглый доступ в Интернет могут гарантированно открыть любому секреты кулинарных глубинок.
Меня бесило, когда люди называли здравый смысл магией. Потому что если это считалось, то я была самым магическим существом, которое знала.
Я взяла Коула в место, которое я нашла при помощи своих магических сил, миниатюрная кондитерская, мимо которой легко было пройти, если ты не знаешь, куда именно направляешься. Снаружи фасад был окрашен в глубокий фиолетовый. Внутри был Л.А. во всей красе. Худышки ели в зале с бетонным полом, бледными белые стенами и скамейками из термообработанной древесины. В воздухе витал аромат кофе и масла. Место раздачи было крошечным и странным: кулер с интересными напитками, меню на доске, выбор пирогов полон изысков. Я уже перепробовала их все: от бархатистых цитрусовых тарталеток до шоколадных пирогов с соленой карамельной крошкой.
Это было так далеко от грязного кабинета старшей школы, где я начала свой день, что казалось, либо то, либо другое не должно быть реальным.
Мы стояли в очереди. Я продолжала думать о себе, стоящей близко к Коулу, настолько близко, что мои лопатки упирались в его грудь, и тогда я осознала, что мы оба вдыхаем и выдыхаем в одно и то же время.
Я не хотела возвращаться. Я хотела остаться здесь с ним. Или взять его с собой. Иногда я так чертовски уставала от одиночества…
Я неожиданно почувствовала себя странно и неприятно слезливой.
Я сделала осознанный шаг в сторону. Без моего тела в качестве якоря, Коул беспокойно повернулся к кулеру с напитками, а потом к полкам с товарами, потом снова к кулеру, а потом снова к полкам.
— На самом деле, я не сладкоежка.
Он теребил футболку, которую, я уже могла сказать, он хотел купить чисто из-за того, что на ней говорилось, что пирог напал на нее.