– Ты никогда не провозглашал себя непогрешимым, насколько я помню.
«Нет. Такого я не делал».
Вакс почувствовал тепло, как от костра, будто внутренность кареты разогревалась, стремясь к немыслимым температурам.
«Я не выношу страданий, Ваксиллиум. Мне ненавистно, что существам вроде Кровопускательницы необходимо позволять делать то, что они делают. Я не могу их остановить. Ты можешь. Умоляю тебя сделать это».
– Я попытаюсь.
«Хорошо. И кое-что еще…»
– Да, Бог?
«Прошу тебя, не будь таким суровым с Мараси Колмс. Ты не единственный мой агент в стане людей; я как следует потрудился, чтобы продвинуть Мараси на пост, где она сможет сделать для этого города немало хорошего. Весьма обременительно, что ты продолжаешь сбрасывать эту девушку со счетов, потому что ее обожание вызывает у тебя дискомфорт».
Вакс сглотнул:
– Хорошо, Бог.
«Я пришлю тебе помощь».
Голос исчез. Температура вернулась к норме. Вакс откинулся на спинку сиденья; он вспотел и совершенно обессилел.
Кто-то постучал в окно. Поколебавшись, Вакс отдернул шторку. По ту сторону зависло перевернутое лицо Уэйна; свободной рукой он удерживал на голове шляпу.
– Ты закончил разговаривать с самим собой, Вакс?
– Я… да, закончил.
– Я, знаешь ли, тоже как-то раз услышал голоса в своей голове.
– Правда?
– Еще бы. Здорово струхнул. Бился башкой о стену, пока не отключился. И с той поры они ни разу не вякнули! Ха. Задал я им жару, да-да. Если в твоем доме поселились крысы, самое лучшее – сжечь гнездо, и пусть катятся куда глаза глядят.
– А гнездом… была твоя голова.
– Ага.
Печаль заключалась в том, что Уэйн, скорее всего, не лгал. У человека, который делался неубиваемым, озаботившись запасом исцеляющей силы, чувство самосохранения притуплялось. А в тот раз Уэйн наверняка был еще и пьян, отчего оно исчезло уже совсем.
– Ладно, – заключил Уэйн. – Мы почти подъехали к участку. Пришло время опять сделаться грязными копами. По крайней мере, у них там хоть булочки есть.
Мараси стояла посреди участка, скрестив руки, чтобы скрыть, что они все еще дрожали. Несправедливо. Она успела множество раз побывать в перестрелках. Должна была привыкнуть… и все же, как только сходил на нет прилив энергии, появлявшийся в момент напряжения, она по-прежнему испытывала опустошение. Конечно, рано или поздно это пройдет.
– На нем было это, сэр. – Редди с глухим стуком положил на стол два наруча. – Никакого другого металла на теле, не считая пистолета и полного кармана патронов. Мы вызвали из полицейского управления Первого октанта «пиявку», чтобы убедиться, не проглотил ли он частицы какого-нибудь металла, но пока она не приехала, ничего наверняка сказать нельзя.