Через порог переступила темная фигура.
Чарли прикрыла глаза от яркого света, который лился из коридора. Этот похититель был крупнее второго. Именно он забрал их одежду.
– Чарл, что он… – Эми придвинулась ближе.
– Ш-ш-ш-ш-ш, – успокоила ее Чарли.
Одну руку мужчина держал за спиной. Его ноги были широко расставлены.
Наконец он показал им свою левую руку. В ней был черно-белый котенок. У него были сонные и равнодушные глазки.
Чарли немедленно ощутила теплоту – она не могла оторвать взгляд от комочка меха, который, открыв глаза, пытался осмотреться вокруг.
Внизу живота у девочки появилось неприятное ощущение.
Чарли подняла глаза и посмотрела на лицо мужчины. В углах его глаз она заметила морщины. Он улыбался, но улыбка была очень холодной. Смотрел он вовсе не на котенка, а прямо на Чарли.
Неприятное ощущение в животе усилилось. Оно походило на то, которое Чарли чувствовала перед походом к зубному. Только гораздо хуже. Она могла слышать, как сердце колотится у нее в груди. Чарли хотелось подпрыгнуть и выхватить котенка из рук мужчины, но ее всю, с ног до головы, охватила дрожь.
Она с трудом сглотнула, пытаясь взять свое тело под контроль. Во рту все пересохло. В горле застряли слова, которые были слишком страшными, чтобы произнести их вслух.
Чарли смотрела, как мужчина поднял правую руку и сжал ею горло котенка. А затем одним быстрым движением свернул животному шею.
Чарли и Эми закричали.
Ким прослушала запись во второй раз. Все находившиеся в комнате замерли, не отрывая глаз от телефона.
Крик, все еще звучавший у нее в ушах, был настолько ужасен, что Стоун показалось, что ее сейчас стошнит.
Она бросила телефон на стол и выбежала из комнаты.
Сделав двадцать шагов, инспектор оказалась на холодном ночном воздухе. Со сжатыми кулаками она обошла вокруг пруда в саду. Ей хотелось заехать самой себе по физиономии. Ее требование доказать, что девочки еще живы, привело к тому, что им сделали больно, а этого она вовсе не хотела. Ведь ее задачей было всячески защищать девочек. Она вообще должна была давно вернуть их домой. Они были детьми – голыми, испытывающими ужас, а теперь еще и боль.
– Будь это все проклято! – прорычала она, нанося удар по воздуху.
– Это нечестно. Дерево не сделало вам ничего плохого.
Ким повернулась и увидела Мэтта Уорда, стоящего возле стены дома.
– Вам чего?
– Хотел увидеть вас в плохом настроении, – пожал он плечами. – Что ж, и не такое приходилось видывать…
– Я пытаюсь не демонстрировать свое разочарование перед членами своей команды. Это подрывает их боевой дух.