– Простите?
Мэтт закрыл дверь, но продолжал говорить приглушенным голосом, кладя свои папки на стол.
– На моем диване спит Стивен Хансон, так что, я полагаю, его жена уже в курсе насчет денег.
Ким посмотрела сначала на папки, а потом на мужчину.
– Лично я видела в доме четыре дивана, пять больших кресел и гигантское кресло-мешок[66], так что я уверена…
Она не успела закончить, потому что в этот момент зазвонил ее телефон.
Номер был незнакомым. Ее первой мыслью было, что это звонят преступники с нового телефона, но потом она заметила, что номер начинается с местного телефонного кода.
– Стоун, – произнесла она в трубку.
На другом конце провода царила полная тишина.
Ким бросила взгляд на Мэтта, который замер с бумагами в руках.
– Стоун, – повторила Ким.
И опять ничего, хотя линия действовала. Тишина прерывалась звуками транспорта на заднем фоне.
– Я слушаю вас, – мягко произнесла Ким.
– Это дама-полицейская?
Голос был нежным, молодым и испуганным.
– Это Ким Стоун.
– Это Эмили… Эмили Трумэн. Я сбежала.
– Боже, – вырвалось у Ким. Мэтт пристально наблюдал за ней. – Эмили, ты где?
– Кажется, в Лае.
– Расскажи мне, что ты видишь вокруг себя.
– Паб, который называется «Рэйлуэй». Снаружи стоят три дяденьки и курят. На углу индийский ресторан и заведение, торгующее пиццей навынос на…
– Отлично, Эмили. Я хочу, чтобы ты зашла в это заведение и никуда из него не выходила.
Ким хорошо знала эту кафешку. Она была хорошо освещена и работала двадцать четыре часа в сутки. Паб «Рэйлуэй» был небольшим, но тоже достаточно приличным.
– У меня нет денег, – пояснила Эмили.
– Просто скажи там, что ты потерялась и что сейчас за тобой приедет полиция. Ты сможешь сделать это для меня, Эмили?
– Д-думаю, что смогу.
– Послушай, ты должна точно выполнять то, что я тебе говорю. Никуда не выходи из кафе. Я сейчас за тобой приеду, но ты не должна никуда уходить. Ты меня поняла?
– Да.
В едва слышном голоске различался страх, и Ким поняла: несмотря на все то, что Эмили пришлось перенести, она все еще была десятилетней девочкой, которая во многом была даже моложе своего возраста. В Холлитри Ким легко назвала бы пяток мальчишек, которые в ее возрасте были уже гордыми обладателями судебных предписаний за злостное нарушение общественного порядка. Сейчас же на улице было темно, а девочка осталась одна в первый раз за многие месяцы.
– Не волнуйся, Эмили. Все будет хорошо. Когда я приеду, мы с тобой во всем разберемся. А теперь иди в пиццерию, а я подъеду через несколько минут.
– Хорошо, – ответила Эмили.
Ким отключила телефон и повернулась к Мэтту. Выбор у нее был небольшой.