— Когда вы её видели в последний раз?
— Когда заходили на точку, — да, работа учёным, наверное, накладывает свои отпечатки; а может, Крей внимателен от рождения.
— Значит, она находится на точке, либо в ближайших коридорах.
— Серая, мы не хотим разделяться, — ответила за всех Лидия. — Если с тобой что-нибудь случится, мы не выйдем из Лабиринта. Если бы не ты, мы бы перебили друг друга, — её голос взволнованно задрожал.
— Прямо сейчас мы не можем никуда идти, — решила я, немного подумав. — Давай осмотрим вместе ключевую точку, и, если её не найдём, пообедаем и пойдём проверять коридоры.
От компании послышались возгласы одобрения. Что ж, они правы. Я не имею права оставлять их надолго: если исходить из статистики наших злоключений, они без меня долго не протянут.
Но сейчас не было смысла всем тащиться на ключевую точку.
— Зарина, Крей, Крайя — со мной. Помните, что там газ, не поддавайтесь. Остальные — можете начинать готовить.
Мой выбор объяснялся простыми выводами: у них не было никаких претензий друг к другу, к тому же все в неплохой физической форме. Так что с ними не должно было возникнуть проблем, а при встрече с другими группами у них были бы шансы уйти без потерь, да еще и увести противников из-под газа.
Но нам повезло и вместе с тем не повезло: других групп не было, но девочки не было тоже. От разбойника не осталось и следа. Мы обошли точку — она была сравнительно небольшая, так что мы не потратили на это много времени. Странно, но на этот раз у меня не возникло желание кого-то убить, ровно как меня не посещали галлюцинации с Анкиным. Возможно, потому что мы это место уже прошли?
Вернулись. Остальные загрустили, увидев нас четверых, но ничего не сказали. Нас стало на одного меньше, правда, на самого слабого. Но какая разница, когда речь идёт о человеческой жизни?
ЧАСТЬ 2. ЧЕМ ДАЛЬШЕ В ЛЕС. Зарисовка 0. Триста семнадцать лет назад
Алекс Дюр, 1 июня 3023 года
Алекс Дюр, президент Всемирной Республики, сидел за своим столом перед сотнями экранов и взахлёб рыдал. Если бы его сейчас увидел забежавший по срочному вопросу подчинённый, да если бы сейчас его увидел любой человек Земли — он бы не поверил своим глазам.
Алекса Дюра за глаза называли киборгом, каменным человеком, сгустком стали, — конечно же, с почтением, граничащим с восхищением, — и никто, ни разу не смог заметить выражение малейшего огорчения на его мужественном лице. Всегда — спокойствие, иногда — играющая, лёгкая улыбка, и никогда — тень печали, удивления или восторга. Он был лицом своей нации — нации людей.