Стронг сразу же понял, что города не относятся к майяской цивилизации. Майя строили из камня, в этом же регионе существовала особая высокоразвитая культура, представители которой возводили земляные насыпи, – культура, прежде неизвестная. Открытия Стронга ясно показали, что Москития не являлась частью майяского царства, но при этом породили больше вопросов, чем дали ответов. Что это был за народ, откуда он пришел, почему о нем до сих пор не имелось никаких сведений? Как этим людям удавалось выживать и заниматься сельским хозяйством в такой враждебной среде, среди джунглей? Какими были их отношения с могущественным соседом – империей майя? Еще одной загадкой были земляные сооружения. Для чего они служили? Являлись ли они зданиями, местами захоронений или чем-то еще?
Стронг открыл много других древних чудес, но до него по-прежнему доходили истории о самых грандиозных развалинах – Белом городе. Однако ученый считал их красивой легендой. Сидя на берегу реки Тинто, он услышал от одного из местных жителей предание, которое занес в свой дневник, дав записи название «Запретный город».
Этот город, писал Стронг, расположен на берегах озера, высоко в горах, на севере; его белые стены окружены рощами апельсиновых, лимонных и банановых деревьев. Тот, кто сорвет запретный фрукт, навсегда потеряется в горах. «Так гласит легенда, – читаем мы в дневнике Стронга, – но лучше поступить так же, как отец моего собеседника: двигаться вверх по реке, пока она не превратится в ручеек среди темных камней и леса, а потом повернуть назад. Город останется где-то там, впереди, как Сьюдад-Бланка, – „запретный плод“, вероятно, долго будет приманкой для любопытствующих».
Все эти слухи, легенды и истории подготовили следующую фазу исследований. На поиски потерянного города продолжали отправляться экспедиции, одержимых участников которых ждала печальная судьба, но одновременно в этой области начались серьезные раскопки. И то и другое впоследствии поспособствовало раскрытию тайны Белого города.
Глава 4
Страна жестоких джунглей на почти неприступных горных хребтах
На сцене появляется Джордж Густав Хей. Отец Хея сделал состояние, продав свой нефтяной бизнес Джону Д. Рокфеллеру, а его сын умножил отцовское богатство, став инвестиционным банкиром в Нью-Йорке. Но Хей интересовался не только финансами. В 1897 году, вскоре после окончания колледжа, он работал в Аризоне, где встретился с индианкой, жевавшей замечательную рубаху своего мужа, «чтобы убить вшей». Повинуясь внезапному порыву, Хей купил завшивленную рубаху.