Одновременно оспа бушевала и в Мексике – в юго-западную часть владений майя она проникла еще до появления испанцев. Майяские города опустели, а майя рассеялись по региону, по-прежнему проявляя жестокость и военную доблесть. Четыре года спустя болезнь проложила дорогу завоевателям в Гватемале, куда пришел один из капитанов Кортеса.
Через десять лет после первой вспышки оспы в Новом Свете болезнь проникла во внутренние районы Южной Америки. Пандемия также обрушила несколько великих доколумбовых царств в Северной Америке. В 1539–1541 годах Эрнандо де Сото занимался покорением могущественного и процветающего вождества Куза, существовавшего на части территории нынешних штатов Теннесси, Джорджия и Алабама и насчитывавшего около 50 000 человек. Двадцать лет спустя, когда европейцы появились там в следующий раз, людей почти не осталось – дома были брошены, плодоносные сады заросли чертополохом и сорняками. В долине реки Миссисипи де Сото обнаружил сорок пять городов, а век спустя французские землепроходцы Ла Саль и Жолье насчитали там всего лишь семь жалких поселений – на 86 процентов меньше. Бо́льшая часть североамериканцев стала жертвой эпидемии.
По оценкам некоторых ученых, которые являются предметом дискуссии, в доколумбову эпоху население Северной Америки составляло около 4,4 миллиона, Мексики – около 21 миллиона, Карибских островов – 6 миллионов и Центральной Америки – около 6 миллионов. Но к 1543 году индейцев на основных Карибских островах (Куба, Ямайка, Эспаньола, Пуэрто-Рико) не осталось: почти 6 миллионов человек умерло. На более мелких островах кое-как продолжали существовать несколько разрозненных индейских поселений.
Падение Теночтитлана, повсеместная гибель местного населения и новые волны пандемии позволили испанцам быстро подавить индейское сопротивление в большей части Центральной Америки. Можно провести сравнение с испанским завоеванием Филиппин, произошедшим приблизительно в это же время. Испанцы проявляли такую же беспощадность, но завоеванию не сопутствовали болезни: у филиппинцев имелся иммунитет к заболеваниям Старого Света, и полного вымирания населения не случилось. В результате испанцам пришлось идти на уступки и сосуществовать с коренными народами Филиппин, которые продолжали быть внушительной силой и сохранили свои языки и культуру. Когда испанцы ушли, их влияние почти исчезло вместе с испанским языком, на котором сегодня говорят лишь немногие.
Достигла ли катастрофическая эпидемия Москитии и, если да, как она проникла во внутренние районы, удаленные от тех мест, куда пришли испанцы? У нас имеется не так много источников, позволяющих выяснить, как эпидемия оспы 1519 года повлияла на Гондурас. Здравый смысл говорит, что если она бушевала на севере и на юге, то Гондурас тоже должен был сильно пострадать. Десять лет спустя после пика эпидемии Новый Свет постигло другое бедствие – пандемия кори. Нам известно, что Гондурас пострадал от нее жесточайшим образом. У европейцев корь протекает гораздо легче, чем оспа, и, несмотря на быстрое распространение, убивает редко. Но в Америке она оказалась почти такой же смертоносной, отправив на тот свет около четверти заболевших. Конкистадор Педро де Альварадо в 1532 году послал Карлу V доклад из Гватемалы: «По всей Новой Испании прокатилась волна болезни, которую называют корью; она поражает индейцев, полностью опустошая поселения». Пандемия кори в Гондурасе совпала с эпидемиями других болезней, среди которых, вероятно, были брюшной тиф, грипп и чума.