Раскопки на У1 стали делом первостепенной важности. Даже Крис понял, что нельзя надолго оставлять артефакты в земле. Ограбление археологических объектов – широко распространенная в Гондурасе практика, и тайник стоимостью в миллионы долларов необходимо охранять на постоянной основе. Задача выглядела нереалистичной с учетом затрат, частых перемен в правительстве и наличия лейшманиоза: все это делало проблематичным постоянное присутствие солдат на объекте.
Крис вел изматывающую борьбу с лейшманиозом, но в то же время подготовил план работ и начал собирать команду из квалифицированных археологов и полевиков для проведения раскопок. Он предложил извлекать лишь те артефакты, которые выступают из земли и могут быть повреждены, а остальные накрыть, чтобы они оставались в безопасности под землей. Крис надеялся, что частичные раскопки помогут нам понять назначение тайника и дадут ответ на многие вопросы, связанные с этой цивилизацией. (Позднее гондурасские археологи продолжили раскопки и к настоящему времени извлекли более пятисот артефактов.)
Научные споры вокруг экспедиции не стихли, вопреки расчетам многих членов экспедиции. Через несколько месяцев после путешествия, предпринятого нами в 2015 году, Хуан Карлос читал в Тегусигальпе лекцию о лидар-съемке. На нее пришло множество протестантов, закидавших его бессмысленными вопросами. Их идейным вдохновителем была Глория Лара Пинто, преподаватель Национального педагогического университета имени Франсиско Морасана в Тегусигальпе, которая пришла позже остальных. Она встала, когда настала очередь вопросов к докладчику, и обвинила Хуана Карлоса в том, что он не археолог и не имеет права выдавать себя за него, а сама лекция (предназначавшаяся для широкой публики) лишена научной строгости. Хуан заметил, что в начале лекции он сделал соответствующие оговорки, и посетовал, что Пинто прибыла с опозданием и не слышала их. Впоследствии он сказал мне: «Я признал, что я не археолог и не антрополог, но, как гондурасец, я имею право и обязанность больше знать о географии и истории своей страны, а как соискатель докторской степени, располагаю основными инструментами для исторических разысканий». После этих слов собравшиеся зашикали на профессора Пинто и ее приспешников.
Стоимость новой экспедиции и раскопок оценивалась почти в миллион долларов, причем бо́льшая часть денег снова должна была пойти на вертолеты. С помощью Криса Стив Элкинс и Билл Бененсон занялись фандрайзингом и получили средства от гондурасского правительства и Национального географического общества. Журнал «Нэшнл джиогрэфик» снова нанял меня для освещения работы экспедиции. Я опасался возвращения на У1, но очень хотел узнать, что скрывается в тайнике. Разумно это было или нет, но я перестал беспокоиться о лейшманиозе – гораздо больше меня волновали ядовитые змеи и лихорадка денге. Я понял, что никогда не забуду о нашем первом столкновении со змеей – громадной, могучей и смертельно опасной. Решив не брать свои старые противозмеиные гетры, я купил в интернет-магазине за двести долларов новые, которые рекламировались как самые совершенные. Изготовитель разместил в Интернете видео, на котором они отражали многочисленные атаки большого гремучника. Я позвонил и спросил, были ли гетры опробованы на копьеголовых змеях. Выяснилось, что нет, и гарантий на случай нападения таких змей производитель не дает. Тем не менее я купил эти гетры.