— Подлость, — сказал Бритван.
— Что «подлость»? — спросил Мильченко.
— Вот такие письма. За эти вещи публично сечь надо или к позорному столбу привязывать, как в старое время привязывали воров и разбойников.
— Ну, в старое время к позорному столбу не только воров привязывали, — заметил Мильченко. — Не спеши с выводами. Лучше скажи, у Сенечкина что было?
— Туберкулез правой почки. Вернее, я его с таким диагнозом отправил…
— А выкинули-то левую?
Бритван принялся объяснять.
— И почему это вы, врачи, привыкли так покрывать друг друга? Коллегиальность?
Бритван обиделся. Причем здесь коллегиальность? Он интересовался, беседовал с Корепановым. У Сенечкина действительно оказался туберкулез не правой, а левой почки.
— Вот что, Леонид Карпович, — прервал его Мильченко. — Я тебя не как адвоката пригласил. Мне нужна консультация хирурга-специалиста, причем высокой квалификации. Ты мне скажи: может такое произойти, чтобы перепутать, где больная, а где здоровая почка?
Бритван сказал, что диагностические ошибки не исключаются.
— А так, чтобы обе почки были больны, бывает?
— Бывает, конечно…
— И тогда тоже надо оперировать?
— Бессмысленно. Я лично убежден в этом.
— Еще один вопрос, уже последний: вот здесь, — он указал на анонимку, — написано, что удалить здоровую почку, когда другая больна туберкулезом, значит обречь человека на смерть… Верно ведь?
— Верно, — сказал Бритван.
— Выходит, этот, как ты его назвал, «подлец» кое в чем разбирается?
— Это высококвалифицированная сволочь, — уже сердито сказал Бритван.
Мильченко попросил Бритвана, как только он приедет домой, вызвать Сенечкина, обследовать его и о результатах сообщить. Бритван поинтересовался, чем вся эта история угрожает Корепанову.
— Наше дело проверить, уточнить, что правда, а что ложь. Выводы потом делать будем. — Он поднялся, протянул руку Бритвану. — Значит, договорились: Корепанову пока ни слова.
— Да что я, баба, что ли?
Бритван ушел от Мильченко с тяжелым сердцем. Вызвать Сенечкина, обследовать, сообщить. А зачем обследовать? Он смотрел Сенечкина несколько дней назад. Несомненно — вторая почка больна, и Корепанов об этом знает. Надо бы зайти к нему, сказать об анонимке. «Черт меня дернул давать слово Мильченко!..»
— У тебя неприятности? — спросила Ася, когда Бритван вернулся.
— Будем собираться, — сказал он.
Машина выехала за город.
«Я не имею права уезжать, не поговорив с Корепановым, — думал Бритван. — Это не по-товарищески. Если бы со мной такое случилось, Алексей не уехал бы… Нет, я не имею права уезжать, не поговорив с ним. А может быть, это лучше, что он ничего не знает. Не будет волноваться попусту».