— Вы бы со штукатурами посоветовались, что ли, — сказал Алексей Гервасию Саввичу.
— Я уже советовался. Тут ничего не поделаешь. Говорят, камень там вредный — солонец называется. Чтобы эти пятна изничтожить, говорят, надо штукатурку на особый манер готовить: известку на молоке распускать и хорошо бы яиц туды.
— А может, сметаны еще? — спросил Корепанов. — Сметаны и спирту…
— Про сметану разговору не было, — ухмыльнулся Цыбуля, — а вот про спирт намекали. Очень даже ясно намекали. И я так думаю, что спирт лучше яиц и сметаны помог бы. Есть и такой способ: известку в сырых местах отковырять, покрыть битумным лаком солонец и обратно заштукатурить.
— А спирт куда же?
— Штукатурам. Подбодрить, чертяка их замордуй!..
— Надо вертикальное озеленение. Вот в Германии и во Франции есть города, где все дома сплошь зеленью затянуты. Глядишь — не наглядишься.
— Вертикальное озеленение!.. Франция!.. Германия!.. Фу ты!.. — даже сплюнул Гервасий Саввич. — А что мудреного? Ткнул несколько кустов винограда, дикаря-пятилистника, — и вся тебе забота.
— Так давайте ткнем, — предложил Корепанов. — А только не поздно ли?
— Зачем поздно? Самый раз, — каким-то вдруг потухшим голосом произнес Гервасий Саввич и полез чесать затылок.
— А если самый раз, так зачем затылок чесать? Сегодня решили, а завтра взяли и ткнули.
— Ткнуть — это раз плюнуть. Проще простого ткнуть. А вот как оно туды, наверх, полезет? — спросил Гервасий Саввич, указывая на фронтон.
— Кто «оно»? — спросил Корепанов.
— Да отое же самое озеленение. Ему же опора нужна, проволока. А тут знаете сколько ее пойдет — прорва. Где же ее взять, тую проволоку?
— Имею предложение, — услышал Корепанов позади себя голос Никишина и обернулся.
Никишин стоял в ярко начищенных хромовых сапогах, в новом темно-синем фланелевом халате нараспашку и курил.
— Что вы сказали? — спросил Корепанов.
— Имею предложение, — повторил Никишин и спросил: — Колючая не подойдет?
— А где ее взять, колючую? — спросил Цыбуля.
— Так у вас же на складе лежит.
Колючая проволока на складе была. Еще прошлой весной Гервасий Саввич обнаружил ее далеко за городом в старом блиндаже, на участке, что выделен был под огороды для сотрудников больницы. Проволока была. Хорошая, оцинкованная. Но Гервасий Саввич имел на нее свои виды и потому рассердился.
— Какой это дурень из колючей проволоки опору для винограда делать будет? — спросил он. — Она же втрое скрученная.
— А мы с Яшкой в два счета ее распустим, — глядя на Цыбулю, коварно улыбнулся Никишин.
— Мы с Яшкой, мы с Яшкой, — передразнил его Цыбуля. — С каких это пор вы дружками стали?