— Распорядитесь выдать ему второе одеяло, — сказал Корепанов завхозу.
— Есть выдать второе одеяло! — с нарочитой подтянутостью ответил Гервасий Саввич, продолжая улыбаться.
— Все? — спросил Алексей Никишина.
— Нет, не все. Мне харчей не хватает.
Алексей сказал, что тут ничего не поделаешь, потому что «харчи» выдаются по норме.
— А мне в партизанском отряде всегда двойную порцию давали, потому что ростом я видите какой! И комплекция — тоже.
И он еще больше подтянулся, выпятив свою широкую грудь.
— Да, комплекция у вас гвардейская, — согласился Корепанов и, обращаясь к Цыбуле, сказал: — Надо добавить, Гервасий Саввич.
Никишин посмотрел на завхоза и едва заметно подморгнул ему.
— Ох и Никишин! Ну и Никишин, — снова покрутил головой Цыбуля, а когда они вышли из отделения, сказал: — Подвели ж вы меня, ох и подвели. Он же — Никишин этот — еще вчера об заклад со мной бился, что вы ему второе одеяло дадите и харчей добавите… Сукин сын, две пачки махорки пропало. От бандеровец!..
— Какой махорки?
— Да той самой, шо я ему проиграл.
— Что же вы меня не предупредили? — улыбнулся Корепанов.
— Так он же с меня слово взял, чтоб вам, значит, ни гу-гу. Ну и нахалюга!
Алексей сказал, что две пачки махорки — совсем небольшая потеря:
— Какой-то философ — не помню какой — говорил, что лучше всего помещены те деньги, которые мы потеряли, так как непосредственно за них мы приобретаем благоразумие.
— Нет, звиняйте, — сказал Цыбуля. — Оно всегда лучше, когда гроши в кармане, и когда махорка в своем кармане — тоже лучше.
— А кто этот услужливый парень с похабными усиками? — спросил Корепанов.
— Костя Дембицкий. Холуйская душа. Но работает в промкомбинате, и нам через него иногда кой-шо достать удается. Вот горбыля достали. Два кубометра. Как это говорится: с поганой овцы хоть шерсти клок. С Никишиным он — разливай не разольешь. Ну, да Никишин его на побегушках держит… Квартиру вашу сегодня смотреть будем или отложим до завтра?
— Сегодня, — ответил Корепанов.
Они пошли смотреть квартиру. Когда подымались по лестнице, Гервасий Саввич сказал, что квартира в полном порядке, побелена, печи протоплены. Вот стекла протрут — и перебираться можно.
На подоконнике в первой комнате стояла девушка в сером халате с подоткнутым подолом и протирала стекла. Когда Алексей и завхоз вошли, она даже не обернулась на стук двери, продолжала работу. Движения рук ее были быстрые, энергичные. Толстые золотистые косы вздрагивали на спине в такт движениям.
Алексей остановился возле окна, посмотрел на девушку, потом спросил:
— Вы в каком отделении работаете?