- Почему не учишь воинов стрелять? - спросила Антона.
- Рано, - ответил он. - Только грамотный солдат может освоить пулемет, да и то не каждый. Присмотрюсь и выберу лучших. И учти - у нас мало патронов. Хватит на один бой, от силы - на два.
"Иногда и один бой может повернуть войну, - подумала Люсиль. - Разбей мы зургов, они бы закаялись ходить в Рум".
Она захотела пострелять. Опробовала винтовку, пулемет, автомат. Более всего ей понравился пистолет. Может, от того, что Антон, показывая, обнимал ее со спины, помогая правильно держать оружие и целиться.
- Хочу такой! - сказала Люсиль, когда урок закончился. - Продай! У тебя два, а я не поскуплюсь.
- Не могу, - покачал головой Энтон. - Оружие казенное. У нас оно на строгом учете, за разбазаривание спросят. Воинам выдают его во временное пользование.
"Он надеется вернуться в свой мир!" - догадалась Люсиль. Эта мысль уколола ее в сердце.
- Так дай мне во временное пользование, - предложила, мгновением погодя. - Я сохраню.
- Хорошо! - согласился Энтон.
Люсиль обрадовано сунула АПС в футляр и перебросила ремешок через плечо. Оставив в овраге расстрелянные мишени, они воротились в замок. Перекусили, почистили оружие, после чего направились в баню. Вернее, сначала пошел Антон. Предполагалось, что Люсиль сменит его по возвращении. Но вышло иначе. Увидев знахарку, побежавшую к бане, Люсиль ощутила гнев. Сколько это может продолжаться? С кем у Энтона вышло Единение - с Люсиль или с простолюдинкой? Пора положить этому конец!
Накинув шубу, Люсиль решительно двинулась к бане. Знахарка нашлась в комнате со столом. Сидела, сжимая мочалку в руке.
- Дай! - Люсиль схватилась за мочалку.
Знахарка вцепилась в нее обеими руками.
- Это моя! - закричала отчаянно. - Я тру лофу спину.
- Больше нет! - рыкнула Люсиль. - Теперь буду я.
- Лоф назначил меня.
- Я его жена, - Люсиль выпустила мочалку и подбоченилась. - Мы с ним окропили кровью камень Силы. Иль-Тек принял жертву, даровав нам Единение. Я чувствую его, как себя. А ты можешь?
- Нет, - ответила знахарка и разрыдалась.
Люсиль почувствовала себя неловко. По уму следовало наглую простолюдинку прогнать, но не поворачивался язык. Слишком горько и искренне та плакала. Поколебавшись, Люсиль села рядом и обняла знахарку.
- Он очень хороший, - проговорила та, всхлипывая. - Я его сразу полюбила - как только увидела. Надеялась, что он захочет меня. Хотя бы в наложницы. А он...
Она залилась слезами. "Его многие хотят", - подумала Люсиль, но вслух говорить не стала. Только отерла ладошкой слезы со щек девушки. Та шмыгнула носом.