Получив приказ перейти в «красный» режим, Доминик испугался. Он знал, что это означает, и совсем не ждал, что когда–нибудь это коснется его лично. Он даже подумал: а стоит ли такой приказ вообще выполнять? Но Цапля определила характер Доминика верно. Он был слишком большим конформистом (проще говоря — трусом), чтобы не подчиниться начальству; любому начальству, пусть даже и тайному. Он послушно активировал экстренную коллатераль и начал сбрасывать рапорты в Центр с предписанной «красным» режимом частотой, то есть раз в час–полтора, когда не спал.
Засечь такую активность было для кавалергардов вопросом времени, причем не слишком долгого. Произошло именно то, чего Доминик боялся больше всего на свете: Департамент сознательно его засветил, чтобы посмотреть на реакцию противника. И заодно — чтобы заставить противника понервничать. А может быть, даже чтобы вызвать его на диалог: раскрытый чужой агент — это ведь еще и канал, по которому можно передавать любую информацию…
Кавалергарды локализовали утечку быстро. Уже через двое суток доклад о деле майора Херрмана получил начальник внутренней контрразведки Корпуса генерал–майор Грамматиков. С выявленным шпионом началась работа.
Генерала Грамматикова подвел профессионализм. Если бы он взял Доминика сразу и начал всеми средствами допрашивать — это сорвало бы игру с противником, но все же дало бы контрразведке некое количество полезных данных. А если бы он вообще оставил Доминика в покое — это означало бы большой потенциал для игры, но и большой риск. В результате было принято взвешенное решение: оставить шпиона на свободе, ограничив поступление к нему важной информации и взяв его под ненавязчивое внешнее наблюдение.
К сожалению, это оказался тот самый случай, когда компромисс хуже любой из альтернатив. Доминик уже на следующее утро заметил, что характер поступающих к нему по службе документов несколько изменился. Он занервничал. И когда в тот же день что–то заставило его заподозрить слежку — сорвался. Контрразведчикам удалось найти на улице Севастиополя только его брошенную машину. И то — через четыре часа.
Этих часов Доминику как раз и хватило.
…Крепость Аквила была построена на острове в Срединном море триста лет назад, при императоре Льве Шестом. Форт из белоснежного камня, с квадратными башнями, вдающийся в море, как скала. Он и стоял прямо на скале. С континентом остров соединялся дамбой, по которой тянулась одноколейная железная дорога; когда море волновалось, идущий по ней поезд казался кораблем.
Как раз на таком поезде Доминик и уехал. «Поезд» — громкое слово: на самом деле это был маленький паровоз с одним вагоном, перевозивший только военных. К счастью, кавалергардское удостоверение помогло Доминику туда сесть…