С другой стороны… С другой стороны — Руди не знал, кто в жизни дал ему больше, чем этот неповоротливый, усталый, с обвисшими усами пожилой человек.
Если честно…
Ну, отец. Но что, собственно, отец? Неудачник ведь, если называть вещи своими именами. Типичный нищий аристократ, так и не нашедший себя.
Рудольфу захотелось дать себе пощечину.
Если уж совсем честно — Астольфу Бертольду повезло, что он был арестован кавалергардами и сгинул на каторге. Желающие теперь могут считать его героем. Хотя, будь все мирно — считали бы довольно жалким существом, к гадалке не ходи.
Заслуженно ли?..
Все, хватит. Рудольф отодвинул воспоминания, как пустые чашки на столе, и сосредоточился на фактах.
Передатчик, вживленный в синусно–предсердный узел Терентия Мильтиада, прекратил работу… — Рудольф взглянул на часы: семь минут назад. Это со стопроцентной вероятностью означает, что Терентий мертв. И, скорее всего, даже тело его уже разрушено, — ладно, не будем гадать… Вопрос, что нам делать без него.
Ответ на этот вопрос, собственно говоря, известен — потому что инструкцию как раз на такой случай Терентий оставил… Руди поднялся из–за рабочего стола и повернул тумблер приемника, включив планетарное радио.
«…опасная ситуация. По указу чрезвычайного регентского совета в некоторые города введены войска. Это — временная мера. Сохраняйте спокойствие. Подчиняйтесь распоряжениям военных властей. Не содействуйте подрывным антиимперским силам. Помните, что правительство заботится о вашей безопасности…»
Рудольф, стараясь не меняться в лице, дослушал официальное сообщение до конца. Потом послушал повтор — до середины. Потом прошелся по трем–четырем другим популярным волнам — везде было то же самое. М–да–а-а… Словосочетание «чрезвычайный регентский совет» звучало в сообщении трижды, без всяких упоминаний о составе этого совета. Очень мило.
Значит, все главные города они уже заняли. И оставаться здесь, в сорока километрах от Аполлонии — нельзя. Не место тут для центра связи…
Рудольф выбежал из своего одноэтажного домика, мимоходом вдохнув свежий шум леса. На лужайке стояла четырехместная «процеллария» с подвесными баками. Ее не маскировали: маленькие самолеты — довольно обычная вещь в имениях нобилей средней руки.
Рудольф растолкал пилота, спавшего в салоне.
— Алекс, поехали… Все плохо. Здесь оставаться нельзя. Заводи мотор, пока я схожу за вещами…
Пилот кивнул и пролез в кабину прямо через внутреннюю дверцу. Уже оттуда спросил:
— Куда?
— В Оксиринх. Если что, сменим курс по пути.
Пилот кивнул. Уже идя от дома, Рудольф подумал: а если собьют? Ну, собьют так собьют. Хотя вряд ли. Не настолько они еще озверели, чтобы сбивать случайные гражданские самолеты. Тем более — явно частные.