Потом Андроник уехал учиться в Севастиополь… ничего не изменилось, этот дом все равно был с ним. Всегда. А еще потом появилась Ника; и Андроник, получив отпуск с крейсера, на котором тогда служил, с гордостью показал невесте места своего детства. И они провели свадебный обряд — через три недели. Как был счастлив этот старый дом, принимая в себя новую, юную жизнь!..
И сейчас, после поражения, Андроник спешил домой. Прежде всего — домой.
В гнездо…
Ему казалось, что это просто инстинкт.
— Как ты добрался?
Теофил Вардан принял сына в своем кабинете на втором этаже. Кабинет, по сути, был жилой комнатой — в последнее время старик отсюда почти не выходил. Темное бюро с бумагами. Книжный стеллаж. Шкафчик с коллекцией трубок. Походная кровать с клетчатым пледом на ней. Маленький терминал связи.
Ничего здесь не изменилось…
Андроник вытянулся в предложенном ему причудливом кресле.
— Я от Пандемоса на «Сапфире». Это легкий крейсер такой. В Неоптолемаиде сели, как обычно. И на атомном пакетботе — сюда. «Пингвин», забавный такой кораблик, небольшой, но очень быстрый… Мама, я так понимаю, на Ираклии?
— Уже полтора месяца там, — Теофил сосредоточенно набивал трубку. — Придворный стиль жизни имеет свои преимущества, сам знаешь…
Андроник постарался никак не реагировать. Его мать, Ольга, принадлежала к знатнейшему роду Палеолог и имела множество родственников и знакомых на Ираклии, на столичной планете. Когда отцу и матери надоедало жить бок о бок, они просто без всяких ссор разъезжались. На время. Андроник привык считать, что это хорошо… только вот в последние годы родители были порознь все чаще. Почти всегда, если честно. Он изо всех сил старался об этом не судить…
Отец, кажется, заметил его замешательство.
— Можешь сказать, что там у вас произошло? — спросил он. — Здесь никакой информации… кроме слухов. То, что Варуна не взята, я уже понял… Но насколько все серьезно?
— Серьезно… — Андроник подумал и решил не сдерживаться. В конце концов, никакой клятвы о неразглашении он не приносил. — Очень серьезно, если честно. Из пяти линкоров потеряно четыре. Безвозвратно. При том, что противник потерял только вспомогательные корабли, которые и так служили приманкой. Я даже… даже не знаю, что мне скажут завтра в Главном штабе. Если снимут погоны — не удивлюсь.
Теофил с легким сожалением покачал головой. Как будто сын сообщил ему о двойке, полученной в школе: неприятно, но заурядно и не смертельно.
— Все зависит от того, разойдется ли информация, — сказал он. — Ну, если не все, то многое. Пожалуйста, кроме меня — никому ничего. Даже Нике. О твоем поражении найдется кому сказать без тебя, самому это делать незачем.