– И ради этого я кровь проливал в Гражданскую? – патетически заметил Смирнов, придвигая Вере вазочку с паюсной икрой.
– Интуиция мне подсказывает: именно ради этого, – заметила она.
– Ошибается ваша интуиция.
– Почему? – поинтересовалась Вера.
Только чтобы разговор поддержать, поинтересовалась, вообще-то ответ был ей безразличен.
Однако он оказался неожиданным, его ответ.
– Потому что все это без корней, – сказал Смирнов. – Пух на одуванчике. Дунь – и улетит.
– Не понимаю… – проговорила Вера.
– В Европе когда последний раз были? – небрежным тоном спросил он.
– Гимназисткой, – быстро ответила она. – С папой ездила.
– А я пять лет назад впервые по службе попал. В Берлин. И сразу понял: вот там рестораны, отели, дороги, да все – как дерево. Срубишь его, а из корней-то новая поросль пойдет. Через год-другой смотришь – опять дерево стоит, краше прежнего. – Он обвел рукой зал с бронзовыми канделябрами и тяжелыми портьерами и заключил: – А тут все это – пух на одуванчике.
– Интересно рассуждает ответственный советский работник! – нервно усмехнулась Вера. – Не пойму, вы меня провоцируете или…
– Или. Соблазняю я вас, – невозмутимо ответил он. – Выпьем, Вера. Такие женщины, как вы, разумом красивы. Вот за вашу красоту и выпьем.
Они выпили кларета, глядя друг другу в глаза.
– Не пойму я вашей цели, – медленно произнесла Вера.
– А что тут понимать? – пожал плечами Смирнов. – Вы – моя цель.
В том, как он это произнес, была убедительность; Вера чувствовала такие вещи. И все-таки она сомневалась… И вместе с тем он притягивал ее к себе сильно, по-мужски притягивал, а может, по-животному; это не слишком отличается, впрочем. И вместе с тем она понимала, что не может послать его подальше, слишком это опасно. И вместе с тем ей не хотелось, чтобы вся эта смесь чувств отразилась у нее на лице и стала ему понятна.
– Вы предлагали что-то обсудить, – напомнила она.
Но Смирнов тоже был не прост. Он посмотрел на часы и сказал:
– На службу пора. Когда опять увидимся?
– А надо?
– Надо, – твердо ответил он.
Об этом его «надо» она размышляла все время, пока ехала в электричке до платформы Ангелово, а потом шла через Оборотневу пустошь к парку. И только у самого особняка ей пришлось из задумчивости выйти.
– Вера Андреевна! – окликнул ее кто-то. – Здравствуйте.
Она вздрогнула было, но тут же узнала мужчину, поднимающегося ей навстречу с парковой скамейки, и успокоилась. Он успокаивал одним своим видом, это она отметила хоть и мимоходом, но с приязнью.
– Здравствуйте, Семен Борисович, – сказала Вера. И поинтересовалась: – Что это вы с чемоданом?