– Глупо сравнивать.
– Почему?
– Потому что у меня не может быть случайной беременности, – отчеканила Вера.
– У меня не случайная, – улыбнулась Надя.
– Даже обсуждать не буду это глупейшее заявление. – Вера встала из-за стола. – Ладно. В конце концов, в твоем возрасте даже случайная беременность – благо. Так что берись наконец за ум.
– Каким образом?
– Немедленно прекрати работать в госпитале. Музей не ликвидирован, ты сотрудница, паек получаешь. И бегать с суднами и клизмами у тебя нет никакой необходимости.
– Верочка, ну зачем ты так говоришь? – расстроилась Надя. – Ты же совсем не такая.
– Посмотри на себя! – рассердилась Вера. – Бледная, ветром качает. Завтра же поговорю с Фамицким, пусть запретит тебе…
– Не смей этого делать! – воскликнула Надя. И твердо добавила: – Если ты кому-нибудь хоть слово скажешь, я тебе никогда не прощу.
И что с ней поделаешь? Ничего. Уж Вере ли не знать сестрин характер!
Раненые не умещались уже и на топчанах – лежали на носилках прямо на полу в коридоре. А с передовой их все везли и везли…
Надя уже собиралась уходить – ее дежурство было закончено, – когда сменившая ее медсестра попросила:
– Пробирки еще в процедурную отнеси, ладно?
Надя кивнула. И тут ее взгляд упал на раненого, который лежал на носилках почти впритык к сестринскому посту. Совсем молодой, глаза закрыты, лицо белое, а губы уже обметаны синевой… Надя почему-то вгляделась в его лицо и тут же поняла почему: где-то она его видела.
Раненый открыл глаза и сказал неожиданно ясным голосом:
– Вы экскурсию вели. Двадцать второго июня. Помните?
– Ой! – Наконец она его узнала. – А вы пионервожатый, и сыщиком собираетесь быть! Я вас тоже запомнила.
Глаза его снова закрылись.
– Умирает, – сказала медсестра. – Ночью привезли. Крови много потерял.
– А перелить? – спросила Надя.
– Первая отрицательная у него, – объяснила медсестра. – Группа коварная – другую нельзя переливать. А такой ни у кого не нашли.
– Как ни у кого? У меня даже не проверяли! – воскликнула Надя.
Надя и солдат – выяснилось, что его зовут Максим Матвеев, – лежали в процедурной на соседних койках.
– Ну как ты? – спросила Ольга Алексеевна, дежурный врач. – Еще сможешь?
– Да-да, конечно, – чуть слышно сказала Надя.
Максим Матвеев ничего не сказал – он по-прежнему был без сознания.
– Надя, вы уверены? – Видно было, что Фамицкий нервничает. – Взяли уже немало. Как вы себя чувствуете?
– Все в порядке, Семен Борисович, – ответила она.
И потеряла сознание.
– Все! – сердито распорядился он. – Хватит.
Максим Матвеев открыл глаза.
– Живой? – обрадовалась Ольга Алексеевна. – Надежде спасибо скажи.