Настя остановилась за пару шагов от Ивана, глаза ее горели лихорадочным блеском. Она сбросила автомат с плеча, перехватила его в правую руку, так что ремень начал волочиться по земле.
— Что побоялся подойти, я такая страшная? — глядя ему в лицо спросила она.
— Да ты что! — едва не поперхнулся от неожиданного и несправедливого обвинения Иван, — Не хотел прощаться при посторонних, тем более что скоро опять встретимся!
Настя кивнула, ее бледное и истощенное лицо украсилось лихорадочным румянцем, глядя мужу в глаза, она заявила непререкаемым тоном:
— Я остаюсь с Вами! Стрелять я умею, так что бесполезной не буду!
Иван растерянно захлопал глазами, а ответил девушке Генри. Его лицо мгновенно заледенело, он отрицательно качнул головой.
— Гражданские нам не нужны, держать оборону будут одни военные!
— А я не спрашиваю, я информирую Вас о своем решении! — Повернувшись к Генри, отмахнулась Настя.
Генри осекся и развел руками, затем хохотнул, ну просто бой-баба, непробиваемая и непреклонная. Развернувшись к Ивану, предложил:
— Твоя жена? Ты и разбирайся с ней!
Иван взглянул в, горящие гневом, голубые, бездонные глазища Насти и невольно залюбовался, на лице у него возникало какое-то очень нежное и от этого даже слегка глуповатое выражение. Не имеет значения, что сейчас Настя внешне подурнела, это исправимо, ковчеговские доктора способны творить настоящие чудеса. Гораздо важнее то, что внутри она осталась прежней, смелой и решительной женщиной. И еще безумно любящей мужа, всегда готовой, отстаивать то, что она считала правильным, невзирая ни на какие последствия. Но сейчас Настя была не права.
— Настенька, — произнес Иван и замялся, стараясь так подобрать слова, чтобы она поняла свою неправоту и в тоже время не обиделась. И тут в голову ему пришла мысль, как это сделать.
— Выстрели из своего автомата, — Кивнул ей Иван.
В глазах Насти мелькнуло непонимание, она с обидой поджала губы, собираясь сказать что-то резкое, но в последний момент сдержалась. Оглянувшись по сторонам, куда можно стрельнуть, подняла дуло автомата вертикально вверх и, закрыв воспаленные от бессонной ночи глаза, надавила на курок. Ничего не произошло. Насти отодвинула автомат, посмотрела на оружие круглыми от удивления глазами, затем повторила попытку. Снова и снова она нажимала на курок, но оружие не срабатывало, девушка крепко стиснула обветренные губы. Среди наблюдавших эту сцену десантников кто-то нервно хохотнул, но не удостоился от Насти даже беглого взгляда.
Наконец безуспешные попытки ей надоели, и со словами: